— Оо..

Спиной привалившись к сомкнувшейся позади двери, тяжело осела на пол. Теперь призраки прошлого не просто обступили, они словно утянули меня за собой в то время, о котором я так старалась забыть.

Весь этот дом словно бы специально сделан так, что во всем противоположен убогому, грубому и холодному метхскому звездолету, на который еще ребенком привел меня Кирен. А вот собственную комнату? Он практически ничего не изменил в ней. Даже пол остался прохладным — я отчетливо ощущала бодрящее кожу покалывание, прижавшись к нему ладонями. Я словно бы вновь лежала на нем на тонкой подстилке, ощущая, что единственный источник тепла тут — большое тело метха рядом. Думал ли он об этом, оставаясь тут наедине с собой? Зачем воскресил тут фрагмент такого страшного для меня прошлого? Или для него оно было другим?

Судорожно распахнув рот, силясь вдохнуть глубже, я перевела взгляд на единственное, что отличало это место от такой памятной для меня каюты на звездолете. Большое, почти во всю стену окно, за которым бесконечным смешением лазоревых и фиолетовых мазков до гор у горизонта простиралось море песка. Сейчас я уцепилась за этот вид, яростно напоминая себе, что больше не несчастная и бесправная рабыня, вынужденная проживать жизнь в пределах этой комнаты.

— О чем ты думал тут, Кирен?! — Гневно вскрикнула я, не подумав о том, что где-то рядом может находиться Соли. — Как ты жил тут столько лет? Как посмел все это помнить?!

Вспышка гнева заставила подскочить на ноги. Метнувшись к первой двери, ожидаемо обнаружила за ней купальню. А вторая? Когда-то давно, когда все между нами безвозвратно изменилось, он сделал там для меня далеко не идеальный, но очень похожий вариант арианской сферы, наполненной огненной лавой и теплом. Для него, должно быть, все выглядело идентично. Но я осознавала разницу, пусть была рада и такой… имитации.

Огня, тепла и искр не было. Еще одно отличие — за второй дверью не оказалось реинкарнации сферы, что Кирен когда-то соорудил на звездолете, которые штамповала техника, созданная еще сартхами. От неожиданной обиды я застыла посреди комнаты, лишенной окон, ожидая, пока освещение медленно усилится, позволив видеть все четко.

Лавы не было. Но лучше бы была она, окончательно уверив меня в неспособности метха отречься от ошибок в собственном прошлом.

Когда освещение разгорелось в полную силу, пришлось признать — это не мое потрясенное воображение играет в странные игры. Множество скан-изображений, обладающих минимальным отрезком подвижности, украшали стены. Тут кругом были мои портреты. Мои и Соли. Совсем еще малышки, прижатой к груди. Крошки, что только начала ходить, забавно балансируя на ножках и оттопырив крошечный хвостик. И маленькой девочки, что неизменно прижимала к себе непонятную мохнатую игрушку. Как же звали эту ее любимицу?.. Я помнила, что Кирен сделал для нее этого зверя.

Сглотнув, поразилась тому, насколько же я здесь всюду красивая. Просто дух захватывает! Неужели я именно такая для стороннего взгляда? С неизменно отстраненным выражением сиреневых глаз и загадочной улыбкой.

Не осознанно шагнув к стеллажу, наполненному рохбами и визуализирующими дисками, с обреченным ожиданием активировала один. Тут же в помещении померк свет, а передо мной развернулась картина яркого дня. Тот самый дом, откуда нас с Соли забрал брат. Я, Кирен и совсем еще маленькая Соли играем в саду под куполом. Мы «убегаем», а дочка, забавно покачиваясь и помахивая хвостиком при ходьбе, нас «догоняет».