— В том и дело. Он тоже заслуживает чуда.

— Ах, Соли, — я прозреваю. Наша девочка еще меньше меня принимает трагичную правду. Она банально не признает его смерть. — К сожалению, чудеса так редки.

Кому как не мне знать об этом. Все свое детство и юность я напрасно молила силы о чуде.

— Я буду ждать его.

Почувствовав, что голос дрогнул от эмоций, всмотрелась в ее глаза — там сверкнули слезы. Какой же она еще ребенок. Наивный, доверчивый и мечтательный…

— Пожалуй, поесть — не такая скверная мысль. Покажешь, где тут кухня и пищевые запасы?

Дальше мы дружно занимаемся делом. Обследуем наличествующие продукты и системы пищевого синтеза. А затем готовим и кушаем в полном молчании — разговор никак не получается. Я все еще мысленно нахожусь в тайной комнате в покоях метха, переживая самые противоречивые впечатления. Понимаю, что сегодняшнее открытие льстит мне вопреки всякому здравому смыслу. Но при этом и поражает! Соли же явно витает в облаках.

Свет снаружи постепенно меркнет, делая потолок над нами темным небом, освещенным светом ближайшего спутника. А освещение в доме наоборот разгорается ярче с каждой минутой. Я успеваю поймать себя на мысли об удивительном ощущении покоя. Даже тишина вокруг не давит, понукая срочно подбирать удобную тему, когда…

Звук разъезжающейся двери заставляет нас испуганно вздрогнуть.

— Кто это? — Успеваю беззвучно произнести я, когда дочь срывается с места, громко крича.

— Это отец!

В ужасе я вскакиваю следом и кидаюсь за ней в переход коридора. Это не может быть Кирен. Никак! В голове бьется единственная мысль: опасность. Кто бы ни явился в дом метха, для нас он, наверняка, опасен. В душе крепнет убеждение — это Ясу. И он сейчас заберет мою дочь, а я, обездвиженная древним, не смогу помешать ему и мелочью. Как же опрометчиво и глупо было поддаваться нелепому желанию побывать в доме Кирена и расставаться с Ниром и Даргом.

— Соли, стой. Мы же не знаем, кто там и зачем…

Слова обрываются, едва я стремительно вбегаю в большой холл перед входной дверью. Взгляд с обреченным предчувствием упирается в сартха. Его неизменный балахон и укрытая капюшоном голова. Гулкий голос «гостя» рикошетит от стен — он, несомненно, будет сниться мне в кошмарах до конца жизни.

— Времени совсем нет.

Только что съеденная еда пружинистым рывком подается вверх — от накрывшего ужаса меня мутит. Помощи ждать неоткуда, арианцы, оставшиеся с нами, преодолеть заграждающий купол не смогут. А вот для древнего это не стало проблемой. И вскрик дочери, так порывисто подскочившей к сартхам, распознаю не сразу.

— Я знала, что вы поможете!

О чем она?! Я схожу с ума, почему голос дочери звучит так ликующе? Тело уже словно парализовано — ужас так силен, что я не могу ни вздохнуть, ни шевельнуться. Перед глазами все плывет. Руки взмывают вверх, губы беззвучно открываются — я силюсь остановить дочь, пусть и понимаю, что не способна воспрепятствовать похищению. Зачем они дали нам эти дни иллюзорного покоя?

— Он дотерпел. Мы еще до визита на корабль твоего отца остановили подпитку чистилища. Но чтобы извлечь его, потребовались дополнительные усилия и время. Метх смог прожить его.

Ясу чуть склоняет голову, мне кажется, что это движение адресовано Соли. Сквозь пелену слез и боли я смутно различаю ее фигурку рядом с этим страшным чужаком. Но думать об этом некогда, я слишком потрясена услышанным.

— П-п-прожить?..

С каким трудом я выдавливаю из себя это слово. Настолько прекрасное, великолепное и жизнеутверждающее слово. Лучшее из всех известных мне!

— Пока его душа еще с телом.