— Вот еще! Даже не представляю, где он находил таких простофиль. Мне при одном взгляде на них нестерпимо хотелось расквасить их носы…

Мои брови непроизвольно двинулись выше. Кто бы подумал, что у меня такая решительная дочь. Если судить со стороны, то она производила впечатление послушной и сдержанной юной особы. Хотя долго в башне рода Нарина не выдерживала, неизменно сбегая из-под его опеки к Даргу и Лике…

— Представь себе, насколько проще была бы жизнь, сумей ты впечатлить их рубящим ударом в кадык? А что до Нарина, то может быть придется поблагодарить его, что научил тебя разбираться в мужчинах? Когда-нибудь… потом.

Кирен отодвинул от себя пластину с остатками пищи, с довольно легкомысленной ухмылкой развалившись на сидении. Он внимательно прислушивался к нашей перепалке. Шутка про моего арианского супруга внешне далась ему совершенно легко, мне же она добавила нервозности. Будь моя воля, я бы не участвовала в этом совместном ужине, как и в предыдущие дни отсиживаясь в выбранной для себя сфере. Но Соли потребовала явиться в общую столовую, обосновав это самолично приготовленной для всех едой.

— Ах, точно, — доченька кровожадно оскалилась, явно изображая «матерую» воительницу. И тут же задорно рассмеялась, заставив меня окончательно растеряться. Я и вспомнить не могла, когда видела ее такой расслабленной и живой. — Тогда я еще больше хочу научиться всем этим приемчикам воинов, буду знать, как отбиваться от кандидатов в мужья.

Мгновенно вспомнив о самоуверенном и вызывающе невозмутимом сартхе, я поперхнулась.

— Соли, куда более впечатляюще порой впечатлить самоконтролем, а это означает суметь удержаться от необдуманных порывов и бессмысленной агрессии.

Интуиция буквально вопила о том, что к словам древнего о возвращении стоит отнестись со всей серьезностью. И мне хотелось напомнить о недавнем побеге, побудить дочь стать более осмотрительной, научиться думать о последствиях своих решений. На самом деле ее желание заняться этим метхским воинским обучением мне крайне не понравилось. В чем причина глухого раздражения, сейчас вспыхнувшего в душе?

Слишком отчетливы воспоминания о Кирене, занятом ежедневными упражнениями? Или мне просто знакома и другая сторона метхской воинской «доблести»?

Дернув ногой раньше, чем осознала это, я толкнула Кирена, стремясь заставить его пойти на попятную. На устрашающие и гневные взгляды метх не очень-то реагировал. Впрочем, я, возможно, сейчас смотрела на него так большую часть времени? А вот пинок оказался чем-то… новым.

Несвойственным нашим отношениям личностным жестом. Принесшим общность… Серые глаза Кирена вспыхнули изумлением — он наверняка почувствовал мое прикосновение. Добровольное и яростное. Первое с момента его «воскрешения».

Понимание несуразности собственного поступка заставило меня смутиться, уставившись на пластину с едой перед собой. Но я чувствовала — метх продолжает сверлить меня взглядом.

— Мам, так и самоконтролю учит кодекс воина! — С нотками триумфа, не замечая возникшей между мной и метхом напряженности, заявила дочь. — Ведь так?

Последний ее вопрос явно был адресован Кирену, но откликнулась я, немного язвительно из-за возникшего волнения.

— Уж твой отец точно последний, кто может полагать себя учителем в этом вопросе!

Сама толком не поняла, что хотела сказать. Или вдруг вспомнила прошлое, когда Кирена накрывало вспышками ярости. В результате одной такой я оказалась проданной торговцам, на собственной шкуре познав оборотную сторону «доблести» четырехруких воинов.