– Похоже, он дома, сэр.

Барнаби громко постучал в синюю дверь. Вокруг благоухали плети ползущей вверх поздней жимолости, а перед крыльцом стояли вазоны с кремовыми петуниями и шалфеем. Над головами незваных гостей открылось окно.

– Что вам нужно?

– На пару слов, мистер Джексон, – крикнул Трой.

Это был удар – то, что копам известна его фамилия, – почувствовал сержант. Что ж, малый должен был предвидеть, что его будут проверять.

– Уже разнюхали.

– Поговорим здесь или в участке – это вам решать, – сказал Барнаби. – И поторапливайтесь. Я не люблю ждать на крыльце.

Окно закрылось, но дверь отворили далеко не сразу, лишь через несколько минут. Трой принял это за демонстрацию: вот вам, дескать, подождете. Барнаби больше волновало другое: молодчик успеет спрятать то, что, возможно, лежало на виду. Лучше было бы, конечно, прийти с ордером на обыск, но пока нет никаких оснований просить о нем судью. Пока связи Джексона со смертью Чарли Лезерса не обнаружено. Против него сейчас только его прошлое, свидетельствующее об убийственной неспособности держать себя в руках.

По лестнице, покрытой ковром, они поднялись в гостиную, которая одновременно служила спальней. Комната была уютная и, как отметил Барнаби, обставленная мебелью гораздо более новой, чем та, что он видел в доме викария. Палас на полу, приятные обои в цветочек, кремовые занавески с красными маками. У плинтуса лежало несколько пар гантелей разного веса. В комнате было две двери, видимо на кухню и в ванную.

Сержант Трой посмотрел на все это, и в лицо ему плеснуло краской гнева. Он подумал о бездомных, которые ночуют на мостовой, где на них в любую минуту может напасть какая нибудь шваль. О беспризорниках, ютящихся в сырых картонных коробках. О собственных бабке с дедом, которые живут на государственную пенсию, считают каждый пенни и гордятся тем, что не имеют долгов. А этот липкий ублюдок…

– Сержант!

– Сэр! – Трой взял себя в руки, достал блокнот и уселся в удобное каминное кресло с оранжевыми подушками.

Барнаби сел в такое же напротив. Джексон остался стоять, прислонившись к двери.

– Да, располагайтесь, будьте как дома.

– Похоже, вы сумели выйти сухим из воды, а, Терри?

– Для вас – мистер Джексон.

– Итак, ночь, когда убили Чарли Лезерса.

– Это мы уже проходили.

– Что ж, пройдем еще раз, – процедил сквозь стиснутые зубы сержант Трой.

– Я был здесь с семи. Смотрел сериал, – он кивнул на портативный телевизор, – выпил пару бутылок пива, заварил себе пару порций лапши. Послушал Джона Пила  по радио. Лег спать.

Барнаби кивнул. С этого Джексона не собьешь. Он достаточно смышленый парень, чтобы понимать: у полиции нет оснований обвинить его в преступлении, иначе он давно сидел бы в каустонской тюрьме. Старший инспектор перешел к вещам не столь бесспорным:

– Эти азартные игры, о которых Чарли вам рассказывал. Как он делал ставки?

– Телефон.

– А кто букмекер? – спросил сержант Трой.

– Без понятия.

– Но его преследовали и он боялся?

– Точно.

– Забавно, что больше никто об этом не знал, – вставил Трой, – даже его жена.

– Эта унылая старая сука? – Джексон хохотнул. – Бедный старина Чарли. Только и мечтал что о сдобной бабенке. Понимаете, о чем я?

– И даже собутыльники в «Красном льве».

Джексон пожал плечами.

– Я думаю, вы все это сочинили.