– Босс, – сказал он, сопроводив это короткое слово кивком на окно. – Босс, вам не приходило в голову, что полковник Вайснер мог догадаться о нашем тайнике? Я к тому, что к нам могут наведаться гости.

– Что верно, то верно. – признал Смит. – Странно будет, если нас тут не навестят. Поэтому я и отрезал от веревки лишь кусок и забрал гранаты и взрывчатку только из наших с тобой рюкзаков. Так что пропажу не заметят – моток огромный, от него почти не убыло, а что было в наших рюкзаках, никто не знает.

– А рация...

– Если мы выйдем на связь отсюда, нас сразу засекут. Если возьмем ее с собой, они поймут, что «мерседес» ушел на дно без нас. Так ведь?

– Примерно так.

– Так что пойдем на компромисс. Мы вынесем ее отсюда, но сразу после связи в безопасном месте вернем.

– Что вы имеете в виду под «безопасным местом»? – прямодушно спросил Шэффер. – В целой Баварии для нас не найдется такого места.

– Одно есть, в двадцати метрах отсюда. – Он кинул Шэфферу связку отмычек. – Тебе никогда не приходилось бывать в баварском дамском туалете?

Шэффер поймал связку, посмотрел Смиту прямо в лицо, качнул головой и вышел. Светя перед собой фонариком, он шел вдоль путей, пока луч фонаря не осветил дверь с надписью «Damen». Шэффер пожал плечами и принялся подбирать отмычку.

Медленно, натужно вагончик фуникулера одолел последние метры подъема, вошел под крышу верхней станции, судорожно дернулся и остановился. Дверь открылась. и пассажиры вышли. Они проследовали через станцию, встроенную в северо‑западную часть фундамента замка, по тоннелю с тяжелыми железными дверями, охраняемыми часовыми. Выйдя из верхних ворот, они оказались у двора замка, вход в который закрывали массивные чугунные ворота, где стояли вооруженные до зубов солдаты с доберман– пинчерами. Во дворе было светло как днем – свет падал из незанавешенных окон. Посередине двора разместился геликоптер, доставивший утром в Шлосс Адлер рейхсмаршала Роземейера. Пилот или механик под брезентовой накидкой, только мешавшей ему, потому что снег уже кончился, копался в моторе, светя себе небольшой, но мощной дуговой лампой. Мэри обернулась к фон Браухичу, все еще по‑хозяйски державшему ее за плечо, и жалобно улыбнулась.

– Сколько тут солдат! Вообще, кругом одни мужчины, а женщин совсем не видно. А если мне захочется совершить побег из этого мужского царства?

– Легче легкого. – И фон Браухич одарил ее очаровательнейшей из своих улыбок. – Вы прыгаете из окна спальни, летите сто метров вниз – и вот она, свобода!

Дамская комната на вокзале оказалась довольно непрезентабельным уголком, бедно обставленным грубо сколоченным столом, жесткими скамьями и стульями на выщербленном полу. Превзойти его по части аскетичности могло бы только подобное учреждение в Англии. В черной железной печке угасал огонь.

Смит уселся на столик, поставил перед собой рацию, вынул из кармана шифровальную книжку и листок бумаги. Он проверил текст, выпрямился и протянул книжку Шэфферу.

– Сожги! Каждую страницу отдельно.

– Каждую отдельно? Всю книжку.