– Если раньше могли быть какие‑то сомнения, теперь они рассеялись. – Он сказал это, на поднимая глаз от огня. – Немцы всюду насовали своих людей, а у нас на континенте почти никого не осталось. И вот теперь пришла очередь Смита и его группы.

– Смита и его группы, – эхом отозвался Ролленд. – Смита и его группы. Их можно уже списать.

Уайет‑Тернер спросил, понизив голос так, чтобы не услышал радист:

– И операцию «Оверлорд», сэр?

– И операцию «Оверлорд» тоже, – пробормотал Ролленд.

– Разведка – главное в современной войне, – горько изрек Уаиет‑Тернер. – Я, кажется, не первый провозгласил эту истину?

– Без разведки как без рук. – Адмирал Ролленд нажал кнопку селектора. – Подайте мою машину. Вы со мной, полковник? На аэродром?

– И гораздо дальше. Если позволите, сэр.

– Мы ведь все обсудили, – пожал плечами адмирал. – Хотите кончить самоубийством?

Уайет‑Тернер достал из шкафа автомат «стен» и, повернувшись к Ролленду, улыбнулся:

– Нет. Но готов встретиться с неприятелем, сэр.

– Что ж, если так хотите... – без улыбки ответил адмирал.

– Слыхал, что сказал этот парень? – Смит выключил передатчик и стрельнул глазами в Шэффера. – Можем выйти из игры.

– Сейчас? Сейчас смываться? – зло переспросил Шэффер. – Разве не понятно, что, если мы смоемся, через несколько часов они доберутся до Мэри? – Он многозначительно помолчал, словно убеждаясь, что Смит постиг смысл сказанного, и закончил: – А как только они возьмут ее, через десять минут у них в руках будет Хайди.

– Ну, ты даешь, лейтенант, – попробовал урезонить его Смит, – ты всего‑то пять минут и видел, ее.

– Ну и что? А сколько Антоний разговаривал с Клеопатрой? А Парис с Еленой? А Ромео? – Он запнулся и с вызовом выпалил: – И мне плевать, что она иностранка, из вражеской страны.

– Она родилась и выросла в Бирмингеме, – устало проговорил Смит.

– Англичанка?

– Пошли, – скомандовал Смит. – Давай отнесем рацию. С минуты на минуту могут заявиться посетители.

Они отнесли передатчик в багажное отделение, заперли за собой дверь и уже приближались к воротам станции, когда послышался шум грузовиков, едущих с сиреной. Свет фар залил станционную площадь у ворот. Смит и Шэффер вжались в стену здания вокзала. Ведущий грузовик резко затормозил метрах в десяти от них.

Они прошмыгнули через рельсы и спрятались в густой тени за помещением касс. Сержант, который руководил поисками на берегу озера, в сопровождении четырех солдат, вышибив из автомата замок, зашел в багажное отделение, светя фонарем. Почти тут же он вновь показался на пороге.

– Передайте капитану. Они не врали. Снаряжение здесь! – Один из солдат побежал с донесением, а остальным он скомандовал: – Вытаскивайте их барахло и грузите в машину.

– Мои последние носки, – жалобно процедил Шэффер. – А также зубная щетка и...

Он осекся. Смит схватил его за руку. Сержант остановил солдата, который тащил рацию, взял ее в руки и замер. Его освещенное чьим‑то фонариком лицо хорошо было видно: удивление сменилось на нем сначала непониманием, а потом твердой уверенностью.

– Капитан, – крикнул сержант. – Капитан! Офицер появился почти сразу.

– Рация, капитан! Она теплая, очень теплая! На ней работали не больше пяти минут назад.

– Не больше пяти минут назад? Невозможно! – Он уставился на сержанта.