– А может, пугнуть их? Я, во всяком случае, останусь здесь и попробую что‑нибудь сделать. Это лучше, чем мучиться еще три‑четыре дня перед смертью.

Ульдин нетерпеливо хлопнул себя по бедру:

– Скорей!

– Нет, – ответил Рейд.

Эрисса взяла его за руку.

– Вы двое, ступайте, если боитесь, – презрительно сказала она. – А мы останемся.

Олег почесал волосатую грудь.

– Ладно, – пробормотал он. – Ладно, я тоже с вами. Может, ты и прав.

Ульдин гневно глянул на них:

– Выбора у меня нет! – рявкнул он. – Что вы собираетесь делать?

«Действуй или помалкивай», – подумал Рейд. – Не таковы ли все вожди?»

– Попробую удивить их, – сказал он. У нас есть сама машина и кое‑что еще…

Он продемонстрировал свою зажигалку. Взметнувшийся язычок пламени вызвал удивленные восклицания.

– Если придется драться… Вот этим и займитесь, Олег и Ульдин. Я думаю, что оборванцы призадумаются, нападать ли на верховного лучника в компании с воином в броне. Эрисса, мы с тобой наберем хвороста, чтобы зажечь костер, если появится корабль.

Когда собирали хворост, она сказала:

– Правильно ли мы делаем, Дункан? Не всякий капитан решится пристать. Ведь костер может оказаться ловушкой. А если и решится, так мы для него всего лишь добыча – ограбить и взять в рабство. Может быть, довериться Богине и договориться с людьми пустыни, чтобы нас провели в Египет. Ведь морские пути год от года все опаснее, потому что могучая длань Миноса не страшит больше пиратов.

– Минос! – воскликнул он с волнением, с ослепительной ясностью поняв, где и когда он находится.

Снова пошли расспросы. Да, кефту – это народ Кефта, большого острова в Средиземном море, лежавшего между Египтом и землей, захваченной ахейцами. Это Крит! Да, второй известный ей язык – ахейский, его знает всякий, кто имеет дело с чужестранцами. Нынче эти варвары расположились по всему побережью Эгейского моря. Они слишком горды, чтобы учиться языку Кносса и погибшей Атлантиды…

Ахейцы! Рейд знал древнегреческий в объеме, обычном для среднего образованного американца в XX веке, но и этого хватило, чтобы догадаться, что ахейский – предок древнегреческого.

Снова Атлантида, Гайя Атлантида, в переводе – Земля Столпа.

– Парус! – заорал Олег.

Корабль был большой, не менее 90 футов в длину. Если не было попутного ветра, в дело шли полсотни весел. Черный смоленый корпус, расширяющийся к середине. (Эрисса сказала, что корабль не боевой, а торговый), с закругленной кормой и высоко поднятым форштевнем. Носовая и кормовая палубы украшены резными изображениями конской головы и рыбьего хвоста. Мачта вместе с реями и парусом снята и уложена на палубе. Корабль ожидал, чиркая килем о дно.

Большая часть команды оставалась на борту. Солнце играло на бронзовых наконечниках копий. Металлическими были и заклепки на щитах, скреплявших бычью шкуру с основой. Простые матросы были в рубахах, как на Эриссе, или вообще голышом.

Капитан корабля Диор и семеро сопровождавших его молодых воинов выгодно отличались от прочих. Они могли себе это позволить: основу экономического могущества военной аристократии составляли залежи олова и меди, и она правила миром в бронзовом веке. Воины в шлемах с высокими плюмажами, в сверкающих нагрудниках, со щитами, украшенными медными барельефами, в поножах, вооруженные мечами в позолоченных ножнах, одетые в синие, красные и оранжевые плащи, казалось, сошли со страниц «Илиады».

«Нет, они еще идут прямиком на эти страницы», – с каким‑то ужасом подумал Рейд. Из расспросов он узнал, что Троя – могучий процветающий ныне город, и понял, что стоящие перед ним ахейцы – эллины, данайцы, аргосцы, – предки Одиссея и Агамемнона.