– Во‑первых, – сказал он, – мы должны знать, в каком месте мы находимся и который сейчас год.

– Который? Двадцать четыре года прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз, когда мир взорвался.

– Когда мир… что?

– Ну, когда взорвалась гора, и вырвался огонь, и море обрушилось на счастливый народ кефту и уничтожило его. – Эрисса коснулась своего амулета в виде двойного топора.

Что‑то щелкнуло в мозгу Рейда. Боже, подумал он, так выброс энергии уже произошел? И мы находимся после него, а не до? Значит, мы крепко застряли.

– Ты дрожишь, Дункан. – Эрисса положила ладони ему на плечи. – Иди, я согрею тебя.

– Нет, спасибо, не нужно, – он встал, приходя в себя.

Возможно, мы не поняли друг друга. Сахир определенно говорил о грандиозной катастрофе где‑то неподалеку в будущем. Не стоит и пытаться распутать весь клубок зараз. Постепенно, узел за узлом. Дом Эриссы где‑то не так уж далеко, об этом говорил Сахир. С этого и начнем.

– Скажи мне, откуда ты.

– Что? – она не находила слов. – Ну, после того, как мы расстались, я бывала в разных местах. Сейчас я с острова Малат. А до этого… много где была. Но всегда тосковала по родному дому, где мы встретились, Дункан.

– Где этот дом? Назови!

Она покачала локонами в темноте.

– Ты сам знаешь, Дункан.

– Все равно скажи! – настаивал он.

– Ну, Кхария‑ти‑йех!

«Земля Столпа», – перевел Рейд. Эрисса продолжала, словно поражаясь его невежеству.

– На материке она зовется Атлантидой.

6

Он проснулся и почувствовал, что закрывается последняя дверь, за которой можно было спастись от кошмара – во сне. Мир двадцатого столетия стал далеким, фантастическим, почти нереальным.

– Поеду разведаю, пока лошадь не околела, – объявил Ульдин. По причине грубой внешности он выглядел не таким измученным, как остальные.

Пока он отсутствовал, они нашли спасение в море. Из прутьев сладили каркас, связав его нитями из пояса Олега, на каркас натянули одежду и сидели по горло в воде под этим зонтиком.

Когда каркас был готов, Эрисса скинула сандалии и платье. Олег разинул рот.

– В чем дело? – спросила она невинно.

– Ты… ты ведь женщина! – по обожженному лицу невозможно было определить, покраснел русский или нет. Внезапно он рассмеялся: – Ну, при такой красавице это не худший день в моей жизни!

– Что такое? Убери руки! – одернула она его.

– Она не твоего племени, Олег, – пояснил Рейд. – У них нагота не считается постыдной.

Хотя самому‑то было неловко раздеваться при ней – стройное, прекрасное тело, рождение детей оставило на нем мало следов…

– Тогда отвернись, а я забреду поглубже, – проворчал Олег.

Освежившись, они почувствовали себя лучше. Теперь и жажда не так мучила. Олег, вслед за Эриссой, неохотно последовал совету Рейда – пить малыми дозами морскую воду.

– Не верю, – сказал он. – Так мы скорее помрем. А если немного продержимся, то, может, и святые угодники выручат нас. Вы слышите? – заорал он в небо. – Обещаю золотой кубок в самоцветах церкви Святого Бориса, а Богородице – шесть покровов на алтарь из шелка, шитого жемчугом!

Он помолчал.

– Наверное, лучше сказать по‑русски и по‑ромейски. И по‑твоему тоже.

Рейд не мог сдержать улыбки.

– Твои святые еще не родились.

Олег испуганно посмотрел на него.