|
Говорил маленький коренастый человек, который, очевидно, был родом из деревни и остался крестьянином с головы до ног. - Семь франков штука, если возьмете дюжину! Трубки, за которые вы заплатите по двадцать франков в любом магазине... Никакого изъяна, слышите!.. Это мой зять работает там на фабрике, в Арлоне. - Можно заказать две дюжины, для всей бригады. - Я так и написал зятю. Кстати, он - а он-то знаток своего дела - подарил мне потрясающую штуку для набивания трубок... Комиссар покачивал ногой. Все внимательно следили за разговором. Все курили. В резком свете ламп расплывались голубоватые облака дыма. - Вместо того, чтобы набивать трубку как попало, вы берете эту штуку таким образом... Дверь отворилась. Вошел человек, толкая перед собой другого. Комиссар взглянул на вновь пришедших и, не сходя с места, спросил: - Это ты, Перроне? - Я, шеф. И, обращаясь к знатоку трубок, добавил: - Объясняй быстрее... Молодого человека оставили стоять у двери, и ему пришлось выслушать подробное объяснение того, как набивать трубку. - Ты тоже хочешь трубку? - спросили у Перроне. - Трубки из настоящего верескового корня за семь франков, благодаря его зятю, который работает мастером в Арлоне. А комиссар, не вставая с места, крикнул: - Подойдите поближе, мой милый! Это был Жан Шабо, такой измученный, с такими безумными глазами, что, казалось, у него вот-вот начнется нервный припадок. Остальные смотрели на него, не переставая курить и переговариваться. И даже засмеялись какой-то шутке. - Где ты его зацапал, Перроне? - В "Веселой мельнице"... И как раз в подходящий момент!.. Когда он собирался выбросить в унитаз стофранковые ассигнации... Это никого не удивило. Комиссар поискал что-то вокруг себя. - Кто хочет заполнить листки? Самый молодой уселся за стол, взял отпечатанные бланки. - Фамилия, имя, возраст, профессия, адрес, была ли судимость... Ну! Отвечайте... - Шабо, Жан-Жозеф-Эмиль, служащий, улица Луа, 53... - Судимости не было? - Нет! Слова с трудом выходили из сжатого горла. - Отец? - Шабо Эмиль, счетовод... - Судимостей тоже не было? - Никогда! - Мать? - Элизабет Дуайен, сорок два года... Никто не слушал. Это была официальная часть допроса. Комиссар с рыжими усами встал, медленно разжег пенковую трубку, прошелся взад и вперед, спросил кого-то: - Кто-нибудь занимается самоубийством на набережной Коронмез? - Там Жербер! - Ладно! Ну, говорите, молодой человек... И если хотите хороший совет, не пытайтесь лукавить!.. Вчера вечером вы были в "Веселой мельнице" с неким Дельфосом, которым мы займемся позже... У вас обоих не было чем заплатить за выпивку и еду, и вы еще были должны за предыдущие дни... Точно? Жан Шабо открыл рот и снова закрыл его, ничего не сказав. - Ваши родители не богаты. Вы не Бог знает сколько зарабатываете. И все-таки ведете рассеянную жизнь. |
