|
Мегрэ свирепо посмотрел на него. В сущности, оба они были в плохом настроении, и это отразилось на их отношениях. При каждом слове они готовы были обменяться "любезностями" и дошли почти до того, чтобы возложить друг на друга ответственность за неудачу следствия. - У вас нет табака? Мегрэ произнес это так, как будто сказал: "Вы дурак!" Он взял кисет из рук своего коллеги и набил трубку. - Постойте! Не кладите его, пожалуйста, к себе в карман... - и этого оказалось достаточно, чтобы наступила разрядка. Мегрэ посмотрел на кисет, потом на своего собеседника с рыжими усами и, напрасно стараясь сдержать улыбку, пожал плечами. Месье Дельвинь тоже улыбнулся. Они понимали друг друга. И только для формы сохраняли надутый вид. Бельгиец первый спросил смягчившимся голосом, выдававшим его растерянность: - Что мы теперь будем делать? - Я знаю только то, что Графопулос убит! - В своей комнате, в гостинице! Это была последняя попытка уколоть. - Да, в своей комнате, в гостинице! Будь то Женаро, Виктором, Аделью или одним из мальчишек! Ни у кого из них нет алиби. Женаро и Виктор заявляют, что они расстались на углу улицы От-Совеньер и что каждый из них пошел к себе домой. Адель утверждает, что она легла спать одна! Шабо и Дельфос ели ракушки и жареную картошку... - Вы же в это время бегали по кабачкам. - А вы спали! Теперь они уже говорили почти шутливым тоном. - Единственное, что может навести нас на след, - проворчал Мегрэ, - это что Графопулос позволил запереть себя в "Веселой мельнице" с целью украсть там что-то или убить кого-то. Когда он услышал шум, то представился мертвым, не подозревая о том, что час спустя он будет мертв и в самом деле... В дверь настойчиво постучали, она отворилась. Вошедший инспектор объявил: - Здесь месье Шабо; он хочет что-то сказать вам. Спрашивает, не побеспокоит ли вас... Мегрэ и Дельвинь посмотрели друг на друга. - Пусть войдет! Счетовод был взволнован. Он неловко держал свою мягкую шляпу и заколебался, увидев в кабинете Мегрэ. - Извините меня, я... - Вы хотите что-то мне сказать? Шабо пришел не вовремя. Сейчас им было не до любезностей. - То есть... простите... Я хотел от всего сердца поблагодарить... - Ваш сын дома? - Он вернулся час тому назад... Он сказал мне... - Что он вам сказал? Это было нелепо и в то же время вызывало жалость. Месье Шабо не знал, как себя держать. Ему хотелось быть любезным, но резкие вопросы сбивали его с толку, и в конце концов он забыл приготовленную речь. Жалкую, трогательную речь, не удавшуюся по вине слушателей. - Он сказал мне... То есть я хотел поблагодарить вас за доброту, с которой вы... В сущности, он неплохой парень... Но дурное общество и некоторая слабость характера... Он поклялся... Его мать в постели, и у ее изголовья... Обещаю вам, месье комиссар, что отныне он не... Он невиновен, это ведь правда?.. Счетовод задыхался. |
