А следовательно, как обнаружил Фредерик, у них с Кларой должен был быть медовый месяц наедине. Он как-то не думал о медовых месяцах. Он до сих пор не знал, существовала ли возможность, что его брак в какой-то степени будет нормальным.

Когда Фредерик отправился в постель на следующую ночь после возвращения из Лондона, в его голове была ужасная путаница из действительности и нереальности. Его мать, казалось, описывала какое-то чужое событие, не имевшее к нему абсолютно никакого отношения. И все же — о, Господи! — завтра в это же время он станет уже женатым человеком.

Он внезапно пожалел, что так плотно поужинал.

Тем временем Клара только закрывала глаза после того, как долго пролежала, уставившись на полог над кроватью. Сквозь закрытые веки она все еще могла видеть очертания складок драпировки.

Это все стало пугающе реальным. Почему-то, пока их предстоящий брак касался только ее и Фредди, это казалось весьма разумным. Каждый из них вступал в брак по хорошо определенной причине. Каждый из них получал какую-то пользу от этого брака. Все это могло оказаться вполне терпимым.

Но теперь в процесс были вовлечены другие люди, и у нее возникло паническое чувство, что она начала нечто, что начало жить своей собственной жизнью и стремительно развивалось, выйдя из-под ее контроля. Некоторые из ее знакомых узнали о помолвке и приходили с улыбками, поцелуями, рукопожатиями, поздравлениями и своими наблюдениями относительно красивой внешности и обаяния мистера Салливана. Некоторые из ее самых близких знакомых нанесли визит в то время, когда с ней была леди Беллами, и были немедленно приглашены на свадьбу.

Леди Беллами была очень доброй и страстно желала сделать так, чтобы эта свадьба стала запоминающимся событием. Клара догадывалась, что та разочарована, что этому не суждено было стать большой светской свадьбой. Но она сделала все возможное в данной ситуации. Клара узнала, что повсюду должны были цветы, включая волосы невесты, и что будет приготовлен особый свадебный завтрак. Она также узнала, что срочно нужно вызвать швею, так как у нее должно быть новое платье для свадьбы и новое дорожное платье, чтобы надеть, когда они с Фредди уедут в Эбури-Корт наутро после свадьбы. Баронесса сетовала, что у них было недостаточно времени, чтобы пошить весь гардероб для невесты.

Леди Беллами приняла меры, чтобы Гарриет покинула дом в день свадьбы и не приезжала в течение первой недели брака. Клара нашла эту неожиданную идею пугающей и довольно смущающей. Она задавалась вопросом, как Фредди отреагирует на идею о медовом месяце длиной в неделю.

Именно эта мысль заставила Клару закрыть глаза. Медовый месяц. Одна неделя. По крайней мере, у нее будет хоть это. Он, конечно, будет оставаться с ней в Эбури-Корте, пока в конце недели не приедут его родители вместе с Гарриет. В возрасте двадцати шести лет она наконец завтра ночью узнает, что значит быть в полной мере женщиной. Она узнает это в обществе обладателя всей этой силы и великолепной мужественности.

Это была возбуждающая мысль. И вместе с тем пугающая. И она ни в кое мере не способствовала сну. Однако она должна поспать. Если она этого не сделает, то будет даже более бледной, чем обычно бывала по утрам. А под ее глазами будут тени. Она достаточно некрасива и без этих дополнительных изъянов.

Она пожелала заснуть. И почувствовала сильную тошноту и головокружение. И волну охватившего ее возбуждения.

Глава 4

Чертов шейный платок снова не поддавался. И необходимость звать на помощь — в очередной раз — камердинера ничуть не улучшила настроения Фредерика. К счастью, выставить его мать из комнаты оказалось нетрудно, потому что ей самой надо было одеваться. Однако с Лесли все оказалось сложнее. Он топтался на месте, ухмыляясь и кивая головой, как настоящий болван, и болтал всякие привычные для него глупости.