Все выяснилось довольно быстро. Уже через месяц Корецкий пригласил нового сотрудника в гости. Он был сама любезность. За спиной однокашника виднелся накрытый стол.

«Никогда не подозревал, что работодатель может так вести себя с наемным работником, даже если они давние приятели, — подумал осторожный Иннокентий, — как пить дать, сейчас Корецкий будет о чем-то меня просить».

Интуиция, оточенная профессией, не подвела бывшего дипломата и в этот раз. Когда школьные друзья накатила граммов по пятьдесят коньяку, новоявленный шеф небрежно поинтересовался:

— Ты, Кеша, вроде бы, хорошо китайский знаешь?

— Ну, допустим, знал неплохо, но уже слегка подзабыл, а что? — удивился Бармин. — Несколько раз в длительные командировки в Пекин ездил, неплохо изучил их столицу, да и страну, если говорить без ложной скромности.

— Отлично! Скоро тебе представится возможность освежить свои знания. Давай-ка смотаемся в Китай на недельку. Все расходы беру на себя. Есть одно дельце в Пекине, в которое я не хочу посвящать посторонних.

— Хочешь прикупить себе еще немного антиквариата? — удивился Бармин. — Мне казалось, что все хоть чуть-чуть ценное в Китае давно продано и вывезено на Запад…

— Вот-вот, там на месте и разберемся, — ловко ушел от ответа Корецкий. Он выдержал эффектную паузу, разлил по второй и сообщил: — Да, кстати, Кеша, мы летим с тобой в Пекин бизнес-классом.

— С чего это ты так шикуешь? — присвистнул Иннокентий. — Нам в МИДе позволяли брать билеты только в эконом, а если не по чину разгуляешься, могли и с должности турнуть. Если помнишь, в то время заграница для простых советских людей была недоступной мечтой, а для нас — буднями. Трудовыми нервными буднями. В министерстве всем быстро объясняли, что скромность — неотъемлемая черта советского дипломата…

— Да забудь ты эти совковые глупости, в самом деле! В отличие от мидовских клерков, я никому за билеты не отчитываюсь. Мои деньги — куда хочу, туда и трачу. Сколько нам с тобой, Кеша, жить-то еще осталось! — добродушно хохотнул шеф. — Надо наконец почувствовать себя белыми людьми. Будет что вспомнить на том свете!

Иннокентий ушел от работодателя в легком подпитии и в полном, как теперь говорит молодежь, «афиге». Внезапно он почувствовал давно забытое волнение. Бывший дипломат внезапно понял, как соскучился по Китаю, по этой удивительной стране, где бывал не однажды и каждый раз открывал ее по-новому. Однако вскоре по спине Бармина пробежал легкий холодок. Старый дипломат многое повидал на своем веку, и ему давно казалось, что вряд ли что-то может удивить и тем более напугать его, но в этот раз он радовался недолго. Пришлось задать себе некоторое не слишком приятные вопросы. Иннокентий внезапно почувствовал, как сила судьбы стремительно втягивает его в большую воронку, из которой ему будет очень непросто выплыть. Если вообще это окажется возможным.

«Проклятая стариковская подозрительность! — одернул он себя на следующее утро. В окно пробивалось солнце, и Бармин проснулся в прекрасном настроении.

«Похоже, я переоцениваю авантюрные наклонности Андрюхи». — подумал он. — Корецкий и в школе-то особым интеллектом не отличался. А уж теперь…Разве Андрей хоть раз дал повод усомниться в его честности? Да, он обычный антикварный жук, им движет азарт коллекционера, замешанный на банальной жадности торгаша, вот и все.