духе известного изречения: "Берегите время".

   Сев на могучего коня современной  французской  техники,  я  пришпориваю

его, и он с яростным ревом мчит меня  в  сторону  Берна.  Тихого,  сонного

Берна, жить в котором одно удовольствие... А быть может,  и  умереть.  Как

говаривал Бруннер: "Умереть в Берне!.."  И  все  же  у  меня  иной  девиз:

умереть всегда успеешь.

   - И долго еще ты будешь так вот  нестись  сломя  голову?  -  спрашивает

Борислав, который то дремлет рядом со мной, то болтает о том о сем.

   - Сломя голову не шибко понесешься, - отвечаю.

   - Лично я не прочь позавтракать. И выпить две-три чашки кофе.

   Похоже, я действительно увлекся, совсем как милая Розмари: чем  сильней

меня донимают всякие мысли, Тем крепче я нажимаю на газ. А ведь уже  целый

час, как мы в Австрии. И вообще нет оснований нестись сломя голову.

   Шоссе извивается среди роскошных альпийских пейзажей. Вот они  наконец,

эти  роскошные  пейзажи,  знакомые  нам  по  цветным  открыткам.   Высокие

заснеженные пики, застывшие на фоне голубого неба. А под  ними  -  плавные

изгибы  хребтов,  поросших  хвойными  лесами.  А  еще  ниже  -  изумрудные

пастбища.

   Если же  сделать  еще  один-единственный  шаг,  отделяющий  великое  от

смешного, то мне придется добавить: а еще ниже средь этой необъятности, по

узкой и серой полоске ползет черная машина - куда он так  торопится,  этот

махонький жучок? - а в машине, покачиваясь, едут двое. Тот, что дремлет, -

Борислав. А другой... Ну, так уж и быть - ваш покорный слуга Эмиль Боев.

   - Эмиль, - снова подает голос  проснувшийся  Борислав.  -  Если  ты  не

остановишь машину  у  первого  попавшегося  заведения,  может  прохудиться

радиатор.

   С худым радиатором в эту июньскую теплынь далеко не уедешь, к  тому  же

скоро  десять,  а  в  такое  время  даже  последние   бездельники   успели

позавтракать, а о порядочных людях и говорить не приходится.

   Еще два изгиба шоссе, и  перед  нами  возникает  упомянутое  заведение:

кокетливый ресторанчик с террасой,  примостившийся  на  взгорке,  у  самой

дороги, текущей в темной зелени хвои.

   - Здесь тебе нравится? - спрашиваю, сбавляя скорость.

   - Не все ли равно, где  завтракать!  Отпуск  нам  здесь  не  проводить.

Останавливайся, и дело с концом!

   Останавливаюсь. "Вольво" оставляю на обочине шоссе,  так  как  не  вижу

другого места, куда бы можно было приткнуться, поднимаемся по лестнице  на

террасу и садимся за столик в тени сосен. Борислав заказывает завтрак, а я

- газеты, и немного погодя каждого занимает свое: меня в основном пресса и

кофе, а моего друга - сдоба и конфитюр.

   - Что там пишут о  твоей  истории?  -  спрашивает  Борислав,  продолжая

жевать.

   - Чего только не пишут:  "Лозанна:  в  подвале  сводят  счеты...  тремя

пулями убит метис, личность не установлена... рядом еще  два  трупа:  Макс

Бруннер и Отто Кениг.