руками, когда меня осаждали со всех сторон все эти люди...

   - А как вы догадались, что осада переместится именно сюда?

   - Да очень просто: Кениг  уже  начал  было  у  меня  выспрашивать...  А

позавчера эта  ваша  приятельница,  Розмари,  с  присущим  ей  нахальством

приезжала сюда, в Лозанну, к моей подруге, чтобы узнать,  где  мой  дом...

Та, разумеется, не настолько наивна и не  стала  ей  объяснять,  но  когда

кто-то вроде Розмари пускается в  расспросы,  то  узнать  адрес  не  такое

хитрое дело... Да и вы при встрече со мной там, в  "Меркурии",  клонили  к

этому. Я стала лихорадочно соображать, что вас так  тянет  сюда...  и  где

может находиться то, что вас привлекает. Я сама толком не знала,  где  что

спрятано... Поэтому решила перебраться снова сюда...

   - И на всякий случай загипсовать ногу...

   - А что особенного? Чем ты беззащитней в глазах окружающих, тем  меньше

опасность, что на тебя поднимут руку.

   - Это вполне логично, - признаю я. - Так же как то, что вы заперли  нас

в той дыре, чтобы сгноить...

   - А что мне было делать, попав в такое безвыходное положение?..

   - Вы чересчур хитры, милое дитя.  А  чересчур  хитрые  в  конце  концов

остаются с носом, просто от избытка хитрости...

   И поворачиваю к выходу.

   - Неужели вы так меня оставите?

   - Да. И только из милосердия. Потому что в таком положении вы  кажетесь

особенно беззащитной. И у вас не появится соблазна сунуться туда, где  вас

мигом растерзают как пить дать.

   Пока шла эта беседа, я успел, посматривая в  окна,  изучить  окружающую

обстановку. На небольшой поляне между домом и деревьями пусто.  В  стороне

от поляны виден "опель" Флоры - тоже пустой. Так что, выбираясь из дома, я

настроен воспользоваться этой свободной машиной, взять напрокат,  конечно.

Не успел я и два шага ступить, как чья-то могучая  рука  хватает  меня  за

шиворот, а другая уже готова превратить в фарш мою руку.

   - Смываетесь, да?  -  слышу  позади  хриплый  голос.  Оказывается,  это

Бруннер.

   - Вы угадали, - спокойно говорю я. - Мне это начинает надоедать.  И  не

старайтесь изувечить мне руку, умоляю. Это совсем не на пользу нам обоим.

   - Особенно вам... - рычит немец. Однако  он  заметно  расслабляет  свои

клещи, видимо, обезоруженный моей выдержкой.

   - Я вас отпущу, Лоран. Вы же знаете, лично против вас я ничего не имею.

Но сперва я должен сделать обыск. Поднимите руки вверх и не шевелитесь.

   Я повинуюсь и, пока он меня ощупывает, поясняю:

   - Если вы ищете брильянты, то, уверяю вас, у  меня  их  нет.  В  данный

момент они,  вероятно,  в  руках  вашей  приятельницы.  Я  сдержал  слово,

Бруннер.

   - Я готов заплакать от умиления, Лоран.  Не  опускайте  руки,  -  снова

рычит немец и после беглой проверки начинает обшаривать меня основательно.

   - Только ради бога не трогайте моих кассеток...

   - Больно они нужны мне, ваши кассетки...

   - Что касается пистолета, то я готов  уступить  его  вам.