Квинт решил не искать больше, и они вошли внутрь. Гимп заказал по бокалу крепкого вина, и фрументарии заняли место в уголке. Сидящие у входа красотки в прозрачных "стеклянных" платьях уставились на них совершенно одинаковыми миндалевидными черными глазами.

- Милашки, - заметил Гимп.

- Мне не до них, - прошипел фрументарии. - И откуда так много народу в Антиохии?

- Игры.

- Какие игры? Игр в это время нет. Флоралии отшумели, а праздник Фортуны не скоро.

- Руфин назначил. Вместо тех, что отменили в прошлом году. Войска Руфина не уйдут, пока не закончатся игры. Перед военным походом всегда устраиваются игры.

Зачем, ведь желания не исполняются.

- Чтобы воины привыкли к виду крови.

- Что? Какая кровь?

Гимп наклонился к самому уху Квинта:

- Ходят слухи, что оружие будет боевым. Будут сражаться гении, приговоренные к смерти.

- Бред.

- Правда. Все только и говорят об этом. Будет - не будет. Позволит сенат не позволит. И как посмотрит на это Большой Совет.

- Теперь я понимаю, почему все забыли про Нисибис. Кровавая потеха ожидается под боком. Никому нет дела до того, что где-то далеко льется кровь и тысячи людей обречены на смерть. И среди этих тысяч - Элий. Мне казалось, римляне его любили. Так откуда такое равнодушие?

Тимп нахмурился.

- Не знаю. Я и сам теряюсь в догадках.

- Ты же бывший гений! Ты должен все знать! Кто мог представить такое! Вместо того, чтобы двинуться на помощь Нисибису, римляне сидят в Антиохии в ожидании игр, чтобы поглазеть на гладиаторов, которые больше не исполняют желаний! "О времена! О нравы!"*

* Цицерон.

Обе красотки завлекательно улыбались и посылали гостям воздушные поцелуи, которые, увы, оставались без ответа.

- Все точно спятили, - вздохнул Квинт. - Люди в Нисибисе ожидали штурма города и сожалели о том, что не могут сделать ставки на гладиаторов. А эта свихнувшаяся репортерша Роксана Флакк писала книгу, которая сгорит вместе с ней в осажденном городе.

- Роксана Флакк? - переспросил Гимп. - Я слышал это имя. Ты знаешь о личных соглядатаях императора?

- Конечно. Они подчиняются лично Руфину. Числятся охранниками. Их имена, кроме императора, известны только префекту претория.

- Так вот, Роксана Флакк - один из тайных агентов императора.

- Что?! - Квинт вцепился руками в край столика. - Ах, дрянь... Так вот кто меня выдал! И как ты узнал?

- Мне поведал это бывший гений Тибура. Как видишь, от гениев иногда есть польза даже сейчас.

Квинт кусал губы. Как он облажался! Он доверял этой девке! Не просто доверял - он к ней благоволил! Нет, не благоволил. Он ее любил! Вот и проглядел, осел!

- Мы должны купить армейскую рацию, - сказал наконец Квинт. - Можно достать?

- В Антиохии все можно купить. Вопрос лишь цены. У тебя есть тысяч пять?

- У меня нет ни асса. Но ты за меня заплатишь.

Вер разлепил глаза, но ничего не увидел. Серные и красные полосы перемежались друг с другом. Было жарко - кожей Вер чувствовал прикосновение солнечных лучей, но внутри него лежал кусок льда, смешанного с кровью. И во рту тоже - кровь и лед. Наверно, смерть такова на вкус.

- Пить, - прошептал Вер.

И почувствовал, как влага стекает по губам. Стекает, но не попадает в рот.

-Кто здесь? - Он беспомощно моргал, по-прежнему ничего не видя.

- Я с тобой, мой мальчик, - узнал он голос Юнии Вер.

- Мама...

Он почувствовал прикосновение ее пальцев. Настоящих пальцев. Человеческих. Она обрела плоть, чтобы ухаживать за сыном, как другие обрели материальную оболочку, чтобы сражаться.

- Ты упал с коня, я подобрала тебя и перевезла в Антиохию, подальше от битв и сражений.

Он понял, что лежит на кровати в саду - над головой шумели деревья.