- Надеешься сделать карьеру? - Лицо Цезаря посуровело, и он вновь прикрыл глаза, и даже прислонился к колонне из розового мрамора, на вершине которой бронзовый Меркурий мчался по своим делам, но как ни спешил, не мог сдвинуться ни на шаг. При этом Цезарь по-аистиному подогнул правую ногу.

"Искалеченная нога ноет к перемене погоды, - подумал хозяин щенка. - И вправду, ночью обещали дожди".

Какой-то мальчишка лет двенадцати, радостно вопя, протащил мимо них огромную коричнево-красную змею. Туловище убитой гадины волочилось по мостовой, огромная плоская голова была забрызгана чем-то белым, блестящим. Следом за мальчуганом мчались двое друзей, размахивая палками. Вигил, дежуривший у ворот рынка, шагнул им навстречу, и троица разом примолкла.

- Мы поймали ее в саду, - объяснил мальчишка и кинул мертвую змею в пыль. Несколько человек тотчас их окружили.

- Здоровая, никогда таких не видел, - вигил присел на корточки и принялся рассматривать убитую тварь - Верно, какой-то неизвестный, считавшийся вымершим вид. Я вчера в подвале тоже видел огромную, но куда меньше этой.

От зрелища Цезаря оторвал голос хозяина щенка:

- Еще одного гения убили. Прежде его всячески улещивали, оставляли яйца и фрукты на алтаре, а теперь прибили ни за что. Хочешь поговорить о гениях?

- Нет.

- Странно. По-моему, интересная тема. Но о чем-то ты хочешь поговорить? К примеру, о событиях в Персии? Про Экбатаны. - Парень замолчал. Пауза была как омут - в разговор хотелось броситься головой вниз.

- Как тебя зовут?

- Называй меня Квинтом. Потом я, может быть, сообщу тебе другое имя.

- Иди за мной. Квинт, - приказал Элий. И он зашагал назад к воротам императорского поместья, так и не посетив библиотеку. Квинт вскочил, перекинул сумку со щенком через плечо и бодрым, пружинистым шагом двинулся следом, без труда нагнал Цезаря и зашагал рядом. Походка Цезаря была некрасива. И люди, встречавшие Элия на улице, никогда не смотрели на его ноги. Квинт же, напротив, бесцеремонно пялился на голени Цезаря, обтянутые шерстяными носками и зашнурованные в высокие кожаные сандалии. Внешне они напоминали котурны, те, что носят трагики, императоры в них хаживают да сенаторы. Но Элий носил заурядную ортопедическую обувь. Правая нога была несколько короче, но нетрудно было заметить, что изуродованы обе ноги, только правая срослась куда хуже левой.

- И зачем так измываться над собой, когда носильщики домчат за десять минут? - Квинт, казалось, позабыл, с кем разговаривает. - Или ты ищешь популярности плебса? Кандидаты в сенаторы, пока добиваются должности и носят белоснежные тоги, тоже любят прошвырнуться пешочком от курии до Колизея. Но стоит кому-нибудь получить пурпурную полоску, он тут же пересаживается в авто, причем самое шикарное.

- Объяснение гораздо проще. Мне надо постоянно двигаться, иначе я вообще не смогу ходить, - признался Элий.

- Боишься, что сенат лишит тебя права наследовать Руфину, если превратишься в калеку?

Цезарь резко повернулся и глянул в упор на Квинта. Любой другой тут же бы смешался. Но Квинт лишь отступил на шаг и шутливо поднял руки.

- Я понял: ты не калека. У тебя был насморк, но теперь ты выздоравливаешь. И Руфин предоставил в твое распоряжение поместье, пока не перестанешь чихать. Я читал об этом в "Акте диувне". Что ж, придется принять официальную версию.

- "Акта диурна" пишет правду. Как всегда.

- Но тебе непременно нужен пес. Цербер для тебя просто находка. И тысяча сестерциев за такую собаку - смехотворная цена.

- На рынке ты требовал за него всего лишь сотню.

- Не может быть! - неподдельно изумился Квинт.

- Со слухом у меня все в порядке.

- Ну хорошо, отдам щеночка за пятьсот. Не может собака Цезаря стоить сто сестерциев. Это неприлично.

- У меня нет лишних пяти сотен на подобные прихоти. - Элий уже стал уставать от болтовни фрументария.