– А кто конкретно занимается исламскими террористами?

Дюрозье невозмутимо отвечал:

– Все. Контрразведка занимается иностранцами во Франции, Управление общей разведки – французами, обе службы приглядывают за французами за границей и иностранцами у них на родине. Нет больше разделения на внутреннюю и внешнюю разведку, эти категории сегодня утратили свой смысл.

Морван знаком попросил инженера сделать звук потише. Валери чувствовала себя совершенно опустошенной. Морван снова повел ее в подъезд. Первые жильцы, в пижамах или наспех одетые, в сопровождении полицейских шли к заднему выходу из башни.

Спасатели поднимались наверх, чтобы предупредить остальных жильцов об опасности. Чтобы не поднимать шума, они сняли обувь и остались в одних носках. Другие ждали лифтов, держа наготове свое снаряжение. У всех были одинаково напряженные лица.

За окном, выходившим на набережную, виднелись вереницы машин «скорой помощи». С выключенными фарами они подъезжали к башне, образуя очередь длиной в километр.

Чтобы Смаин Лагаш ничего не заподозрил, движение на скоростном пути не перекрыли, но поставили под строгий контроль полицейских в штатском. При подготовке операции особое внимание уделялось тому, чтобы из окон квартиры Клеман‑Амруша на двадцать шестом этаже нельзя было увидеть, как проходит эвакуация жителей. Если они допустят малейшую ошибку или террорист будет слишком внимательно присматриваться к происходящему за окном, все усилия пойдут прахом.

К счастью, министр в конце концов дал добро на эвакуацию жителей. Для максимального обеспечения безопасности в операции участвовали все силы полиции, которые удалось мобилизовать в рождественскую ночь.

После консультации со специалистами было принято решение включить в план эвакуации два соседних с башней «Марс» небоскреба. Десять тысяч человек могли стать жертвами теракта.

– Если псих на двадцать шестом этаже хоть что‑то заподозрит, мы немедленно ворвемся в квартиру, – заверил Морван Валери.

Девушка кивнула.

– Клянусь вам, Валери, я сам первым выбью дверь.

Монруж, 2:00

И вот у самых врат рая он потерпел неудачу и, вопя от невыносимой боли, погрузился в адские воды.

Саид Ларби проснулся на краю смятой постели с бешено колотившимся сердцем. Он собирался позвать соседей, но скоро сообразил, что он уже не дома, не в Палестине. Он был в Монруже, чужом городе неподалеку от Парижа, известного ему только по карте метро и фотографиям, которые принесла ему Кардона.

Прошло еще пять минут, пока он пришел в себя после ночного кошмара. Почему Тарик не дал ему умереть в Каире? С самого приезда во Францию Саид чувствовал себя не в своей тарелке.

На мраморной каминной полке поблескивал в темноте стальной футляр с посланием Тарика Хамзы французам. Саид встал с кровати. Имеет ли он право раскрутить футляр и прочитать записку? Синий имам не дал ему никаких инструкций по этому поводу.

Хватит ли у него смелости пойти до конца и завершить свою миссию? Внезапно острая боль стеснила ему грудь. Он знал, что Ридуан, второй смертник, не задумываясь принесет себя в жертву. Разве он может пережить позор? Медленно, очень медленно он собрался с силами, напряг мышцы и от всей души вознес молитву:

Улыбайся во время испытаний, юноша, ибо тебя ждет вечное блаженство.

Мало‑помалу сомнение покинуло его, и подлый голосок, убеждавший его не умирать, умолк. Сатана отступил, и лицо прекрасной Кардоны, единственной женщины, которую он видел вблизи, постепенно стерлось из памяти. Как только к нему вернулось спокойствие и уверенность в себе, Саид включил лампу на прикроватном столике, подошел к камину и взял футляр с посланием, которое Синий имам ему доверил. Развинтив футляр, он прочитал текст, написанный по‑французски:

Я, Саид Ларби, борец за веру, заявляю, что нет Бога, кроме Аллаха, и обвиняю французские спецслужбы в похищении и убийстве Тарика Хамзы при содействии американской разведки.