Человек, которого он арестовал, – всего лишь звено в цепи. При виде крови у себя на руках Морвану вдруг захотелось пытать этого негодяя. Его душил гнев, так что пришлось ослабить узел галстука.

– Шеф? – заговорил один из бойцов, догадавшись, что Морван хочет что‑то сказать.

– Отвезите его в отдел «Антитеррор». Передайте им, что он ничего не сказал. Пусть введут ему пентотал. Главное, будьте поаккуратнее с ним, это крепкий орешек. На этой земле ему уже нечего терять, к тому же он уверен, что за гробом его ожидает рай и семьдесят две девственницы в придачу.

– Не беспокойтесь.

Морван направился к вестибюлю башни «Марс». Его подташнивало, болела голова. Поспешно эвакуированные жители уже расходились по своим квартирам, сталкиваясь с теми, кто не пожелал возвращаться. Одна пара, которым помешали спать, оскорбляла измученных спасателей и саперов. Подавив желание надавать скандалистам оплеух, Морван вышел на площадь перед башней. Он немного постоял там, вдыхая свежий воздух. Снег сменился дождем. Заметно потеплело. Погода была не в себе, как и весь мир.

Сколько еще смертников готовится к бойне? И зачем им эта чертова бетономешалка?

Снова зазвонил мобильный. Светало. Включив телефон, Морван услышал голос Дюрозье:

– Я с капитаном Александром. Мы подъезжаем.

– Только не лезь на рожон, пусть они сами штурмуют дом. Понял?

– Есть, шеф, обещаю.

Морван протянул руки, подставляя ладони под струи дождя.

Кровь стекала с пальцев вместе с водой.

Монруж, 06:55

Обрызгав гладко выбритое тело одеколоном и надев несколько пар трусов, Саид Ларби в последний раз посмотрел на схему метро, потом взглянул на себя в зеркало, чтобы убедиться, что правильно закрепил заряд семтекса. Тридцать килограммов взрывчатки были равномерно распределены на груди и спине юноши. Холщовый чехол больно царапал кожу, словно власяница.

Где‑то в Париже – где именно, Саиду неизвестно – Ридуан завершал тот же ритуал. Главное – хорошенько затянуть чехол поверх стального футляра с посмертным посланием Тарика Хамзы: это даст опору двум рукояткам, закрепленным на левом плече и правом боку. Чтобы взорвать заряд, нужно дернуть за эти рукоятки уверенным, хорошо отработанным движением, похожим на то, которое совершает парашютист, раскрывая парашют.

Поверх чехла Саид надел красную шерстяную рубашку – так меньше шансов привлечь внимание полиции в случае проверки. Натянув вельветовые штаны, он снял с вешалки теплую куртку. Взглянул на часы и понял, что до выхода по графику осталось еще пятнадцать минут, но ему не сиделось на месте.

Он застегнул «молнию», словно проводя черту под своим земным существованием. Когда‑нибудь его имя будет выбито на мраморе в Антверпене, будущей столице Северной территории. Целые поколения верующих станут чтить его память.

Он вышел из дома и закрыл дверь на ключ. Слева в конце улицы он увидел синие огни полицейской мигалки. Из микроавтобуса выходили люди в черном и направлялись к его дому. Господь только что спас Саида от позора, не позволив неверным его схватить. Он отвернулся и не спеша зашагал к станции метро.

Париж, Правый берег Сены, 07:15

С заднего сиденья машины Смаин наблюдал, как за окном проносятся набережные Сены. Его правое запястье было сковано наручниками с левой рукой сидевшего рядом полицейского.

Смаин взглянул на затылок шофера. Третий полицейский на переднем сиденье не спускал с него глаз. Пистолет лежал у него на коленях. Через несколько минут Смаина доставят в отдел «Антитеррор». Смаин знал, что пентотал или детектор лжи не оставят ему ни единого шанса.