— Ах, Оливер! — воскликнула Бесс. — Как ты мог так со мной поступить?

— Нам теперь ни за что не вычесать из него эту дрянь, — покачала головой Джорджи, которая крепко держала здоровенного пса за ошейник.

Нэнси подбежала к столу и схватила стопку бумажных салфеток.

— Попробуем вытереть! — И она отдала часть салфеток поДрюгам.

— Может, лучше помыть Оливера у прудика? — предложила Джорджи.

— Ой, давайте же скорее, — причитала Бесс, пока они тащили овчарку к пруду. — Сейчас начнется самая важная часть конкурса, Оливер должен быть чистеньким.

Нэнси с сомнением покачала головой.

— Даже не знаю, Бесс, — сказала она, наблюдая, как Джорджи пригоршнями льет воду на спину пса. — Может, Оливеру лучше без шума выйти из игры?.. — Гладкая шерсть овчарки висела сосульками и грязными клочьями.

— Вот это да! — удивилась Бесс. — Я понятия не имела, что английские овчарки под своей мохнатой шубой такие тощие.

А пес принялся отряхиваться, разбрызгивая воду вокруг себя.

— Эй, ты, осторожней! — крикнула Джорджи и бросила поводок, стараясь уберечься от брызг. — Оливер! Ты же мне платье испортишь!..

Почувствовав свободу, пес весело помчался по лужайке. Девушки бросились следом, но поймать его не было никакой возможности. Оливер выскочил на арену и там, среди чинных, холеных собак, снова стал энергично отряхиваться.

Люди, сидевшие в первых рядах, отпрянули, собаки залились лаем, судья стал призывать всех к порядку. Брут, один из свирепых псов профессора Герберта, под шумок укусил за заднюю лапу соседа, французского пуделя, и началось настоящее столпотворение…

Спустя полчаса поДрюги шагали к машине Нэнси.

— Н-да, хороший финал собачьей выставки, — простонала Джорджи.

— Миссис Граймс ужасно переживает, — мрачно сказала Бесс.

— Но все же не так, как Хиллари, — оглянулась Джорджи на разгромленную площадку.

— Еще бы ей не огорчаться, — заметила Нэнси, хотя мысли ее по-прежнему были заняты Нелсоном Стоуном. Она жалела, что ей так и не удалось поговорить с хранителем музея с глазу на глаз.

— Но Хиллари же сама сказала: она мечтает, чтобы эта выставка надолго запомнилась всем, — улыбнулась Джорджи.

— И ее мечта сбылась, — сказала Нэнси, и все трое расхохотались.

Как раз в этот миг девушки увидели Хиллари: она направлялась в их сторону от стоянки автомобилей. Даже на расстоянии было видно, что она вне себя от гнева.

— Пожалуй, надо мне попросить у нее прощения… — шепнула Бесс, обращаясь к Нэнси. Но наследница, заметив их, демонстративно свернула в сторону.

— Да, вид у нее свирепый… Пожалуй, лучше я напишу ей письмо с извинениями, — решила Бесс, когда они подошли к синему «мустангу».

Нэнси вДрюг нахмурилась. Что-то с ее машиной было не так.

— Ой, что это?! — воскликнула она. — Кто-то разбил стекло!..

Нэнси открыла переднюю дверцу и не поверила собственным глазам. На сиденье водителя, среди осколков стекла, белела записка, пришпиленная длинным ножичком для рыбы. Четкие печатные буквы, написанные красным фломастером, гласили: «Не лезьте в чужие дела, Нэнси Дрю!»

ЦЕННАЯ УЛИКА

— Кто мог сделать такую ужасную вещь? — воскликнула Бесс, заглядывая через плечо Нэнси.

Нэнси вынула из ящичка для перчаток кусок картона и смахнула с сиденья битое стекло.