Она испытала удовлетворение, увидев в глазах маркиза вспышку ярости.

— Вы говорите так специально, чтобы спровоцировать меня… Вы очень умно поступили, но я не запасной игрок. Где вы остановились? Я хочу навестить вас.

— В этом нет… необходимости, — ответила Гретна. — Я готова принять извинения от вашей светлости за ошибку относительно меня и допустить, что из-за нее вы действительно приняли меня за девушку с фермы, возможно… за молочницу.

— Проклятие, я ничего подобного не думал, — зло возразил маркиз. — Вы думаете, я так слеп и глух, что не заметил вашего положения? Я очень хорошо все понимаю. Я думал, вы дочь какого-нибудь благородного джентльмена, у которого нет времени или возможности жениться на вашей матери. Вот что я подумал, а также уже тогда подозревал, что сопровождавшая вас женщина — не ваша родственница.

— Благодарю вас за объяснения, милорд, — ответила Гретна. Их глаза встретились, и между ними словно пробежала искра. — Я могу только допустить, что миссис Мерривезер была абсолютно права, что не хотела отпускать меня на ужин с вами и не доверяла вам.

— Это несправедливо, — быстро сказал маркиз. — Я бы не причинил вам вреда, и вы это знаете.

На минуту он замолчал, потом добавил:

— Даже когда я поцеловал вас в моем доме на Беркли-сквер. Из-за недопустимого поведения лорда Роксхолла я решил, что должен присмотреть за вами.

Он говорил тихо, но его слова заставили Гретну покраснеть. Смутившись, она отвернулась, встала к нему спиной, глядя в сад, пытаясь сдержаться, взять себя в руки, не дать себе заплакать.

Наступило долгое молчание, потом неожиданно совершенно другим тоном маркиз произнес:

— Зачем мы спорим? Вы не понимаете, моя дорогая, что я очарован вами с первой минуты, как увидел вас?

В его тоне послышались такие перемены, неожиданная нежность, которая вызвала у Гретны слезы. Они покатились по щеке. Девушка собралась бежать, хотя не знала куда, а маркиз подошел ближе и положил ей руки на плечи.

— Что такого я сказал, что заставило вас заплакать? — спросил он. — О, моя прелесть, все это так не важно.

— Я… не… не… плачу, — судорожно произнесла Гретна, пытаясь отвернуться, чтобы он не видел ее лица.

— Нет? — удивился маркиз. — Значит, это звезды упали на ваши щеки. Подойдите, позвольте мне смахнуть их.

Она хотела оттолкнуть его, но не смогла. Вместо этого девушка закрыла глаза — крупные слезинки задрожали на кончиках ресниц — и почувствовала мягкий платок на своей коже.

— Я… я… должна идти, — испуганно дернулась она.

Маркиз не пошевелился, и Гретна не смогла пройти.

— Вы убегаете от меня? — спросил он. — Или от своего сердца? Я сказал вам, что мог бы сделать так, чтобы вы полюбили меня, Гретна. Это было обещание, не угроза.

— Я никогда не полюблю вас! Никогда! — крикнула девушка.

— Почему вы так решительны? — удивился маркиз. — И почему так настроены против меня?

— Это невозможно! Вы не… понимаете, — ответила Гретна.

— Расскажите мне, и я попытаюсь, — попросил он.

— Я… я не могу, — ответила она. — Позвольте мне уйти, прошу вас.

— Вы вынуждаете меня пугать вас, — не отступал маркиз. — Я только хочу защитить вас и уберечь от мира, который вы совершенно не знаете. Но вы всегда убегаете от меня. Сначала из Стейд-Холла, потом с Беркли-сквер и теперь сейчас.