Предстаю перед зеркалом, но после всех попыток привести себя в порядок, выгляжу не намного лучше. Глаза по шкале пустоты, вероятно, под стать глазам Джесси, а чувство опустошенности, сохраняющееся с прошлого воскресенья, не исчезло с присутствием Джесси. Может, я поняла все неправильно. Может, мне лучше уйти, потому что я определенно не чувствую себя лучше, находясь здесь. Вздыхаю своему отражению, желая, чтобы оно дало мне некоторые ответы, но знаю, единственный, у кого я могу их найти, сидит внизу, поглощая арахисовое масло. Беру сумочку и спускаюсь к нему.

Он спит сидя на диване: одна нога задрана, другая свешивается с края, ладонь лежит на груди. Рот слегка приоткрыт, ресницы подрагивают. Я его не бужу, а направляюсь на кухню, чтобы принять таблетку и воспользоваться моментом для отправки короткого сообщения Кейт, давая ей знать, что все в порядке, – хотя это не так, – а затем звоню брату. После всего произошедшего я забыла, что сегодня должна была с ним встретиться.

– Ава?

– Дэн! – Как же приятно слышать его голос. – Где ты?

– Ну, отель, в котором я забронировал номер, меня подвел, так что я остановился у Харви, – поддразнивает он.

Я не обращаю внимания на его маленький подкол. Ему все равно, что пришлось искать другое место для ночлега. Он ненавидел Мэтта.

– Как мама и папа?

– Волнуются, – категорично заявляет он.

Так и знала.

– Это ни к чему.

– Ага, вот только они волнуются. И я тоже. Ты где?

Дерьмо!

Где я? Не думаю, что могу ему сказать, где я и с кем.

– У Кейт, – вру я. Вряд ли он будет говорить с ней или навещать, чтобы выяснить правду. И вообще, мама знает, что я должна быть у Кейт, и, уверена, она ему об этом сказала. Он что, проверяет меня?

При упоминании имени Кейт в телефонной трубке воцаряется тишина.

– Понятно, – коротко отвечает он. – До сих пор?

Ох, эта отстраненность в его голосе. Они не виделись много лет, но время, похоже, не лечит.

– Дэн, это временно. Пока мы разговариваем, я кое что подыскиваю.

На самом деле, пока мы разговариваем, я сижу в пентхаусе «Луссо» и жду, когда сексуальный хозяин поместья – у которого жуткое похмелье и в которого я влюблена – проснется, чтобы я могла отвезти его в больницу и осмотреть его руку – ту самую, которой он вышиб окно, потому что я его разозлила. Начинаю расхаживать вдоль кухонного островка.

– Ты разговаривала с этим придурком, твоим бывшим? – спрашивает он. Злоба в его голосе почти осязаема.

– Нет, но я слышала, что он звонил маме с папой. Очень мило с его стороны.

– Гребаный мудак. Нам нужно поговорить об этом. Мама рассказала мне о своей милой беседе с Мэттом. Я знаю, что он гад, но мама беспокоится. И то, что ты не приехала в Ньюки, совершенно не помогло.

– Я же позвонила, – оправдываюсь я.

– Да, и я знаю, что ты рассказала ей не всю историю. Что это за новый мужчина?

Я замираю на середине шага. Хороший вопрос.

– Дэн, есть вещи, которые нельзя рассказывать родителям.

– Да, но ты можешь рассказать брату, – настаивает он.

– Могу ли? – выпаливаю я. Сильно в этом сомневаюсь. Старший брат, вероятно, загремит с сердечным приступом в ту же палате, что и папа. Настойчивые допросы – вот почему я не поехала в Ньюки. Рано или поздно мне придется иметь с этим дело, но не сейчас. Никогда меня так не радовало, что родители живут далеко.

– Да, можешь. Так когда мы сможем увидеться? – спрашивает он елейным голоском. Увидеться или выжать из меня информацию?

– Завтра? – делаю попытку.

– Я думал, сегодня? – Он кажется таким разочарованным.