– Жестко? – переспрашивает он.

– Очень жестко.

– А как же лифчик? – Его взгляд не отрывается от моей груди.

– Лифчик остается.

– Вполне справедливо. – Он кивает и неторопливо подходит, засовывая рукоятку хлыста в задний карман. Закрепляет мои руки в наручниках на золотой подвесной раме.

– Стив, тебе нужно остановиться.

– Это не твое дело, – рявкаю я.

– Ты ее слышал, она хочет этого. – Прищурившись, Стив смотрит на меня полными вожделения глазами и начинает обходить сзади.

Мое сердце бьется сильно и размеренно, я закрываю глаза, мысленно повторяя слова Джесси.

«Это невозможно. Это невозможно. Это невозможно. Это невозможно».

Я забываю обо всем, кроме них, музыка стихает, и я готовлюсь к собственному наказанию – моему наказанию за то, что превратила Джесси в охваченного хаосом мужчину, за то, что заставила его нуждаться в алкоголе, а не просто хотеть его, за то, что превратила его во встревоженного, невротика… за то, что заставила его сделать с собой такое.

Я слышу это раньше, чем чувствую. Быстрый, резкий щелчок хлыста в воздухе, прежде чем он коснется моей спины. Я кричу.

Срань господня, мать вашу!

Удар вызывает непрерывную колющую боль, распространяющуюся по всему телу, и мои ноги превращаются в желе. Люди добровольно идут на такое? Я добровольно пошла на такое? Крепко зажмуриваюсь. Только сейчас понимаю, что мы не договорились о количестве ударов. Я задерживаю дыхание и стискиваю зубы, когда второй удар обрушивается на спину, и мысленно умоляю себя молчать и принять побои.

Я напрягаюсь, ожидая следующего удара, и когда он меня настигает, беспомощно провисаю на раме. Я в полной власти этого незнакомца. Четвертый, пятый и шестой удары приходят с равными интервалами, пока я полностью не отключаюсь от происходящего, зная только, когда ожидать удар. Меня охватывает безумие. Я совершенно не осознаю, что меня окружает, музыка глухо звучит где то вдалеке, а голоса стихают. Единственное, на что я обращаю внимание, – это время между каждым ударом и взмахом кожаного хлыста, прежде чем он соприкоснется с моей плотью. Возможно, я в забытьи. Не уверена. Я даже больше не напрягаюсь.

Еще один удар, я снова дергаюсь, моя спина выгибается, голова откидывается назад.

– НЕЕЕЕЕЕЕТ!

Рев, который так хорошо мне знаком, возвращает меня к действительности, когда еще один обжигающий удар распространяется по спине. Я вздрагиваю от шока, металлические оковы громко лязгают у меня над головой. Я не могу открыть глаза. Голова тяжелая, тело безжизненное, руки ничего не чувствуют.

– Господи! Ава, нет! – Его голос громкий, но прерывающийся. Мое тело начинает слегка раскачиваться, и я чувствую по всему телу его теплые руки. – Джон, освободи ей руки! О Боже, нет, нет, нет, нет, нет, нет!

– Бл*дь!

– Джон, мать твою, освободи ее! Ава? – Он в ужасе.

Меня хватают и гладят по всему телу, я чувствую неуклюжее прикосновение больших ладоней к моим запястьям. Мои руки опускаются, они, словно налиты свинцом. Я обвисаю в его объятиях.

– Ава? О Боже, пожалуйста! Ава? – Смутно осознаю, как меня двигают.

А потом наступает боль.

Ох, Боже милостивый!

Моя плоть, словно в огне, боль исходит от каждого нервного окончания на спине и за ее пределами. Меня тащат, а я даже не могу заговорить, чтобы сказать ему остановиться. Я никогда не испытывала такой боли, как сейчас.

– Не дай ему уйти! – Голос Джесси звучит приглушенно, но я знаю, о ком он говорит, и сквозь туман понимаю, что, вероятно, только что обрекла Стива на верную смерть.

Нужно это остановить. Я сама попросила его сделать это с собой, хотя сейчас мне интересно, какого черта я так поступила.