Меня рвет прямо на пол.

– Черт! Ава, прости. Ох, бл*дь! – Джесси отводит с моего лица волосы и осторожно двигается, чтобы получить ко мне лучший доступ. – Бл*дь! Бл*дь, бл*дь, бл*дь. Ава, что ты натворила?

Шок в его голосе говорит мне, что он только что рассмотрел мою спину. Должно быть, выглядит так же плохо, как и ощущается. Я отчаянно пытаюсь справиться с рвотными позывами и уменьшить боль.

– Сейчас я тебя передвину, хорошо? – Он хватает меня под мышки и встает. Я кричу. – Я не могу поднять тебя, не прикоснувшись.

Бормоча проклятия, он пытается подтащить меня к другому дивану, не задев мою спину.

Ноги у меня все еще дрожат. Я бы не удивилась, если бы он никогда больше не захотел меня видеть из за того, что я такая слабачка. Вручив Стиву хлыст, я и не представляла, что все будет так, но мы ничего не обсудили. Кроме моей просьбы не вступать со мной в физический контакт и сделать все жестко, я ничего не сказала. Я практически дала ему полную свободу действий.

– Ложись на живот. – Джесси опускает меня на диван на живот, и я подкладываю руки под голову в качестве подушки. – Ава, я не могу поверить, что ты это сделала.

Он опускается на колени у дивана и придвигает стеклянную миску с водой и бутылочку с фиолетовой жидкостью. Добавив жидкость в воду, берет моток ваты, отрывает немного, прежде чем окунуть ее в раствор и отжать излишки.

– Детка, будет больно. Я буду нежен, хорошо? – Его лицо оказывается в поле моего зрения, и я с некоторым усилием поднимаю глаза, обнаруживая полные муки зеленые омуты.

Тупо смотрю на него, мышцы отказываются работать.

– Я безумно на тебя зол, – тихо говорит он. Опускает губы к моим и нежно целует, и впервые мне не нужно бороться со своей ответной реакцией, и не потому, что не хочу этого поцелуя.

Джесси качает головой, возвращая свое внимание к моей спине, и я тяжело, страдальчески вздыхаю, когда он осторожно растегивает лифчик, опуская бретельки в стороны. Затем я чувствую, как мягкая вата скользит по коже. Такое ощущение, будто он ведет по спине колючей проволокой. Я всхлипываю.

– Прости, – выпаливает он. – Прости.

Зарывшись лицом в руки, стискиваю зубы при каждом болезненном касании, когда Джесси пытается нанести на спину раствор, несколько раз вновь смачивая вату в теплой воде. При каждом моем вздрагивании он ругается.

Когда я слышу, как миска со звоном опускается на стол, с благодарностью выдыхаю. Снова поворачиваю голову вбок и вижу, что вода с фиолетовым оттенком теперь окрашена в красный цвет, а внутри плавают использованные ватные шарики, впитывая жидкость. Джесси встает и быстро возвращается с бутылкой воды.

Он присаживается передо мной на корточки.

– Ты можешь сесть?

Я киваю и начинаю болезненный процесс подъема в сидячее положение, а Джесси хлопочет вокруг меня и ругается. Лифчик падает мне на колени, и я нерешительно пытаюсь натянуть его обратно на грудь.

– Оставь. – Он отталкивает мои руки и вкладывает в них бутылку с водой. – Открой рот, – тихо приказывает он. Подчиняюсь без раздумий, открываю рот и принимаю две таблетки, которые он кладет мне на язык. – Пей.

Я подношу бутылку ко рту, и мне кажется, что она сделана из железа. Он поддерживает ее под донышко, чтобы облегчить вес, и я с радостью набираю в рот ледяную воду. Джесси подходит к столу и хватает ключи, телефон и футболку. Засовывает их в разные карманы, затем натянув футболку через голову и вниз по телу, возвращается ко мне. У него что, не болит спина? Неужели я веду себя как ребенок?

Джесси берет со спинки дивана мою одежду и садится передо мной на корточки.

– Я отвезу тебя домой.