Что я несу?

Он отлетает назад, и я едва успеваю отпустить его талию, прежде чем меня стаскивают со столика на пол. Он пронзает меня разъяренным взглядом и хватает за руки, слегка встряхивая.

– Ава, заткнись!

– Прости! – Слово вылетает без особых раздумий. Почему я несу такую чушь? – Просто мне очень больно. Я думала, будет выглядеть намного хуже, чем есть.

– Это и так чертовски плохо! – Он отпускает меня и возвращается к ванне, выливая туда немного лавандового масла и взбалтывая рукой воду.

Я, правда, сморозила глупость. Я это заслужила.

– Я же извинилась, – ворчу я, но он меня игнорирует.

Наклоняю голову набок, восхищаюсь его упругой наготой, пока переминаюсь на месте и расправляю плечи в попытке немного ими подвигать. Мне нужно расслабиться. Я чувствую, как у меня сводит мышцы плеч. Терпеливо сижу на туалетном столике, пока Джесси достает полотенца, шампунь и кондиционер, кладет их на край ванны, прежде чем убрать учиненный мной беспорядок. Он делает все это в полной тишине, ни разу не взглянув на меня. Он знает, что я искала.

– Готово.

Джесси протягивает руку и выжидающе на меня смотрит, но я отказываюсь и осторожно соскальзываю со столика, снимаю трусики и направляюсь к ванне. Ступив в обжигающую воду, осторожно опускаюсь. Игнорирую неодобрительное ворчание, которое Джесси издает в ответ на мой отказ. Я слишком занята, стискивая зубы и концентрируясь на том, чтобы погрузиться в воду, которая вскоре начинает успокаивать, а не колоть спину. Откидываюсь назад и с благодарным вздохом закрываю глаза.

Чувствую, как он наблюдает за мной. Открываю один глаз, и меня встречают брови, целующие линию роста волос, движением головы Джесси дает понять, чтобы я подвинулась. Не торопясь и часто пыхтя, стараюсь продемонстрировать неудобства, которые он мне причиняет, когда я подвигаюсь вперед, чтобы освободить для него место. Не знаю, почему веду себя так нагло. Ну, хорошо, знаю. Я злюсь, что мои боевые раны такие жалкие по сравнению с ранами Джесси, а из нас двоих, морщусь, шиплю и веду себя так, будто меня голую побили камнями, только я.

Он забирается внутрь и опускается позади меня, не испытывая ни малейшего дискомфорта, когда вода покрывает его спину. Кладет руки мне на плечи и мягко тянет, прижимая к себе.

– Не будем ссорится. – Он кусает меня за ухо, и я извиваюсь. Согнув ноги, он обнимает меня за шею, так что я полностью погружаюсь в него.

Вот так. А теперь настало время разговора в ванне.

Я откидываю голову ему на плечо и наслаждаюсь касанием утренней щетины к моей щеке.

– Значит, Стив в заднице? – спрашиваю равнодушно.

– Считай, что его нет.

– Без вопросов?

– Без, кроме одного: предпочтет ли он погребение или кремацию, – говорит он с сарказмом, и я ему верю. Его ответ, хотя и жестокий и немного чрезмерный, – но именно такой, какой я и ожидала. – Я делаю тебе больно?

– Нет, все в порядке, – уверяю я. Он стискивает меня немного сильнее, но наши скользкие тела не дают коже натянуться. – Значит, то же самое относится и к Саре?

БУМ!

Он замирает, а я продолжаю медленно выводить указательными пальцами невесомые круги по его бедрам, будто я только что этого не сказала. Что подходит одному… и так далее, плюс ко всему, Стив не заинтересован в сексе со мной. Сара, совершенно очевидно, проявляет активный интерес к Джесси, и, поскольку мой толстокожий мужчина, похоже, не обращает внимания на ее романтические преследования, мне остается только спровоцировать битву за выживаемость.

– Какое отношение к этому имеет Сара? – Похоже, Джесси, действительно, озадачен.

Если бы он мог меня видеть, то увидел бы искаженное недоверием лицо. Он не может говорить это серьезно.