– Итак, если я вас правильно понимаю, вы сообщаете об убийстве, которого еще не произошло?

Она была не в том настроении, чтобы выслушивать всякие разглагольствования, к тому же ее вынудили прождать почти четверть часа – не лучшее начало для разговора.

Денби покачал головой:

– Убийство – это ваш термин, не мой. Я говорю лишь, что Робби Бишоп скоро умрет. Вероятно, в течение ближайших суток. Причина – наличие рицина в его организме. Противоядия не существует. Мы не можем ничего для него сделать, только ослабить боль, насколько это возможно.

– Вы уверены в своих выводах?

– Я знаю, это звучит странно. Как в фильмах про Джеймса Бонда. Но мы и в самом деле уверены. Мы провели анализ. Да, он умирает от отравления рицином.

– Это не может быть самоубийство?

– Мне такая мысль и в голову не приходила, – изумленно ответил Денби.

– Но такая вероятность есть? Теоретически?

Казалось, вопрос вызвал у него некоторое раздражение. Кэрол подумала: видимо, он не привык к тому, чтобы в его умозаключениях сомневались. Он положил ручку параллельно лежащей перед ним папке.

– Я собрал справки о рицине, как только врач‑стажер, которая у меня работает, предположила, что симптомы Робби Бишопа могут объясняться таким отравлением. Действие рицина основано на том, что он вторгается в клетки живого организма и ингибирует, то есть подавляет, процесс синтеза белков, которые им необходимы. Клетки умирают, останавливается сердце. В литературе я не нашел ни единого намека на то, чтобы рицин когда‑нибудь применялся для самоубийства. Более того, надо признать, что его не так‑то легко раздобыть. Даже если вы сумеете достать исходные компоненты, нужно иметь определенные навыки и познания в химии, чтобы его синтезировать. Либо у вас должны быть связи с какой‑нибудь террористической организацией – недавно в афганских пещерах «Аль‑Каиды» якобы обнаружили большие запасы рицина. Еще один аргумент против: это очень долгая и мучительная смерть. Не могу представить, зачем кому‑то выбирать такое вещество для того, чтобы покончить с собой. – Он развел руками и пожал плечами.

Кэрол сделала пометку в записной книжке.

– Получается, мы можем исключить и несчастный случай?

– Если только мистер Бишоп не имел привычки околачиваться возле заводов касторового масла, – довольно бестактно заметил Денби.

– Тогда как же это вещество попало в его организм?

– Вероятно, он его вдохнул. Мы тщательно осмотрели пациента и не увидели следов от уколов. – Денби наклонился к ней. – Не думаю, чтобы вы помнили дело болгарского перебежчика Георгия Маркова, это конец семидесятых. Его убили с помощью капсулы с рицином, которую выпустили из специального зонтика. Как только мы узнали, что здесь отравление рицином, я попросил наших сотрудников из интенсивной терапии тщательно обследовать кожу мистера Бишопа. Никаких следов того, чтобы вводили какое‑то инородное тело, не обнаружено.

Кэрол недоуменно произнесла:

– Трудно поверить. Обычно в Брэдфилде такие вещи не происходят.

– Верно, – согласился Денби. – Вот почему мы только на второй день поняли, в чем дело. Полагаю, то же самое испытывали врачи из больницы Университетского колледжа, которые лечили Александра Литвиненко. Меньше всего они ожидали столкнуться с радиационным отравлением.