Джессика негромко присвистнула.

‑ Психосоматика.

‑ Кстати, очень неплохое словечко, ‑ кивнула Десс. ‑ Ну, вот я и назвала тот старый автомобильный колпак «Гидромеханикой», и психокиска здорово обожглась.

‑ Понятно, ‑ сказала Джессика.

‑ Главное, не забывать об этом и всегда иметь на уме свеженький тридекалогизм.

‑ Свеженький… что?

‑ «Тридекалогизм» ‑ это тринадцатибуквенное слово, которое означает «слово из тринадцати букв», ‑ с радостной улыбкой сообщила Десс.

‑ Правда?

‑ Ну, если честно, то я это словечко сама придумала. Так что не советую тебе применять его для самозащиты. И еще вот что запомни: если пользуешься тридекалогизмами против темняков, всегда имей в запасе новое слово к наступлению следующей ночи.

‑ К словам они привыкают скорее, чем к металлам, ‑ пояснил Рекс.

‑ Кто знает, ‑ пожала плечами Десс. ‑ Может быть, настанет такой день, когда они и к числу тринадцать привыкнут. Тогда придется искать слова из тридцати девяти букв.

‑ Значит, мне нужно иметь при себе кусок металла, названный словом из тринадцати букв, ‑ недоверчиво проговорила Джессика, ‑ и тогда со мной все будет в порядке?

‑ На самом деле есть много чего еще, ‑ ответила Десс. ‑ Во‑первых, металл должен быть чистым.

‑ Что, они мыла тоже боятся?

‑ Не в этом смысле «чистым», ‑ сказал Рекс. ‑ А в том смысле, что к нему не прикасалась полночь. Понимаешь, если что‑то из дневного мира побеспокоить во время синевы, это становится частью мира темняков и изменяется навеки.

‑ Ну и как же вы можете понять, что чистое, а что ‑ нет?

Рекс вдохнул поглубже. Пора было принимать эстафету у Десс.

‑ Ты еще не начала гадать, как мы поняли, что ты ‑ полуночница, Джессика? ‑ спросил он.

Она на несколько мгновений хорошенько задумалась и призналась:

‑ После всего этого у меня в голове такая каша, что я уж и не помню, о чем гадала, о чем нет. Но вообще‑то ‑ да, кажется, Десс что‑то про меня поняла с первого же мгновения, как только мы встретились. И тогда я подумала, что она, наверное, экстрасенс.

Мелисса негромко фыркнула. Она сидела, барабаня пальцами по столу в такт музыке.

‑ Ну, так вот. Когда что‑то изменяется во время тайного часа, оно выглядит особо. Для меня, по крайней мере. А ты ‑ полуночница, поэтому ты всегда будешь выглядеть особо. Ты являешься естественной частью полночного мира.

С этими словами он снял очки.

Лицо Джессики сразу предстало перед ним ясно и четко. Рекс увидел черточки усталости вокруг ее глаз, настороженность и пытливость в ее взгляде. Она была готова выслушать все, что бы ей ни сказали.

‑ А еще я способен читать следы ‑ отметины, оставленные другими полуночниками. Эти знаки разбросаны по всему Биксби, и некоторые из них оставлены много тысяч лет назад.

Джессика пристально уставилась на него. Наверное, она гадала, уж не сбрендил ли он.

‑ И только ты способен видеть такие следы?

‑ Пока ‑ да. ‑ Он сглотнул подступивший к горлу ком. ‑ Можем мы кое‑что попробовать, Джессика?

‑ Конечно.

Он подвел ее к музейной витрине, установленной неподалеку от стены раскопа. Под стеклом лежала коллекция наконечников копий периода Кловис. Все они были найдены в окрестностях Биксби, и всем им было около десяти тысяч лет. И хотя на табличке это не было написано, один из наконечников был извлечен из грудной клетки скелета «саблезубого тигра», вмурованного в стену раскопа. Остальные наконечники были обнаружены на местах стоянок древних людей, в местах захоронений, в Змеиной яме. Сняв очки, Рекс сразу видел различия между ними.

Тот самый наконечник, который нашли среди костей «саблезубого тигра», резко отличался от прочих. Он виделся Рексу с обжигающей ясностью.