Джастин взмахнул конвертом:

– Очевидно, я подросток, способный совершать жуткие вещи.

– Мы все способны совершать ужасные вещи. Это заложено в каждом из нас. Первые пятнадцать лет твоей жизни подтверждают только одно: человек – это больше, чем набор хромосом.

Джастин высунул из окна руку с конвертом от Большого Роба и покачал рукой вверх‑вниз, как вагоновожатый.

– Я не могу вот так взять и развеять это по ветру. Мне кажется, мы несем за это ответственность. Это наш долг.

На долю секунды Дэвис представил, что Джастин разжал руку, а ветер подхватил конверт и унес его подальше. Он желал, чтобы кто‑нибудь другой нашел это досье на Сэма Койна стоимостью в пятнадцать тысяч долларов и захотел выяснить, кто он. Захотел, чтобы это стало долгом кого‑то другого.

– Я готов выслушать твои предложения, – сказал он.

– Доктор Мур, я уверен, что выбор, любой выбор совершается кем‑то за нас. Погода, время дня или ночи, наши сексуальные потребности, то, что нам нужно для выживания, коллективная воля остальных шести миллиардов жителей планеты Земля – все это определяет нашу судьбу. Может, это инструмент в руках Господа, может, нет. Но когда мы притворяемся, что проявляем свободу воли, когда мы совершаем то, что называется выбором, мы, на самом деле, просто смиряемся с тем, что предопределено. У смерча и то больше свободы выбора, чем у человека. – Джастин перегнулся через разделявший их подлокотник и произнес: – Я могу высказать предложения, а могу и промолчать. Как бы то ни было, все наши дальнейшие шаги неотвратимы.

69

Вот уже которую ночь Дэвис проводит в подвале, в своей голубой комнате. Один. Джоан заметила, что он стал там засиживаться как раз после ее предложения выкинуть оттуда все бумаги. В известном смысле его поведение предсказуемо. Дэвис стареет, его страшат перемены; он почувствовал, что комнате грозит разорение, и решил напоследок разобраться в своих бумагах. Она проходила психологию, когда училась на педиатра, и этих знаний было вполне достаточно, чтобы найти объяснение тому, что происходит. И все же что‑то было не так. С ним что‑то было не так.

Джоан старалась не обращать внимания на страшные мысли, посещавшие ее время от времени. Вряд ли он завел роман на стороне. Правда, он будто отсутствует – витает где‑то в облаках. Раньше они проводили вместе каждую свободную минуту, а сейчас она сидит в гостиной с книжкой в руках, не в силах прочитать ни строчки, а Дэвис копается в подвале. Чем он там занимается? Работает над генеалогическим древом? Играет в «Солитер»? Или в «Теневой мир»? Дэвис Мур – геймер. Нет, это просто смешно! И все же, все же… Она недавно прочла в каком‑то женском журнале, который выписывала клиника, что «Теневой мир» числится среди трех самых серьезных угроз браку, наряду с денежными проблемами и сексуальной неудовлетворенностью. С деньгами проблем точно не было – дела на работе шли успешно, а у Дэвиса деньги были даже до того, как он стал зарабатывать лекциями. Что до секса, Дэвис проявлял достаточную для своего возраста активность, и Джоан это вполне устраивало. Секс уж точно не был в их союзе темой для разногласий.

Джоан встала, пошла на кухню, налила себе чаю без кофеина и, нажав кнопку громкой связи, спросила у мужа, не хочет ли он чашечку. Он отказался – очень вежливо, со словами благодарности, – но не сказал, когда поднимется.

– Чем занимаешься? – спросила Джоан.

– Да так, всякой ерундой, – ответил он.