– Джимми, он знаете какой, он на все способен. Я‑то его знаю. С детства знаю, понимаете? Он всегда считал, что он особенный. Что ему все можно. Слышали бы вы, какие про него девчонки истории рассказывают! Что он их делать заставлял. Как он измывался над ними, пользуясь тем, что звезда футбола – тогда еще, в школе. Для наших мест играть в школьной команде по футболу – это круто. Стал парень знаменитым – вот и сдвинулся. Психом вроде как стал. Я же говорю: вы бы слышали, что он творил! Могу устроить встречу с девчонками, которые его знали, чтоб вы поверили…

Дэвиса никакие истории не интересовали.

– Поймите, Джимми не тот, кого мы искали. – С этими словами он достал из нагрудного кармана заранее приготовленные пятьдесят долларов и пододвинул купюру Рику. – Это вам. Извините за беспокойство.

Вайс яростно смял бумажку, словно собирался швырнуть ее Дэвису в лицо. Но все‑таки взял.

– В гробу я тебя видал, понял, Форак! – прошипел он, вскочил и поковылял к двери своей смешной раскачивающейся походкой. Обернулся, ткнул пальцем в Джоан и рявкнул: – И тебя, сука!

Входная дверь хлопнула и жалобно звякнула; стоявшая за прилавком девушка вздрогнула, поглядела в их сторону и пролепетала какие‑то извинения. Наверное, от лица городской общественности, подумал Дэвис.

Тем же вечером, в Линкольне, они сидели в баре гостиницы «Марриотт» неподалеку от аэропорта. Над головой бубнил телевизор: шел репортаж с бейсбольного матча.

– Мне так жаль, – сказала Джоан.

– Жаль? – Дэвис искренне удивился. – О чем это ты?

– Мне хотелось, чтобы это оказался именно он. Я думала, это вполне мог быть он.

Дэвис отпил виски и проглотил так быстро, что даже не успел почувствовать вкуса. Он отхлебнул еще немного и на сей раз подержал на языке.

– А я нет. То есть мне тоже хотелось, чтобы это оказался он, но мне с самого начала казалось, что шансы невелики.

– Правда?

Дэвис пожал плечами.

– Днем – звезда футбола, ночью – насильник и убийца. Тот, кто убил Анну Кэт, был чокнутым ублюдком. Он не мог быть всеобщим любимцем, спортивной звездой.

– Вообще‑то в университетских спортивных командах всегда полно психопатов, по опыту знаю, – заметила Джоан. – И потом, если ты считал, что версия тупиковая, зачем же мы сюда приехали?

Дэвис поднял глаза. Эти слова она наверняка произнесла с улыбкой. Да, так и есть.

Надежда на удачу, конечно, была, но теперь он понимал, что проделал весь этот путь не только из‑за Джимми Спирса. Теперь было ясно: сюда стоило ехать ради этого самого момента – они наедине, у них общее тайное дело, немного незаконное, они сидят в баре, где их никто не знает, за сотни километров от дома и всего в паре шагов от двух пустых номеров: для некурящих, с огромной кроватью – один на его имя, один на ее.

– Так ведь никогда нет полной уверенности… – вот и все, что он произнес вслух.

Дэвису казалось, что Джоан хочется ему в чем‑то признаться. Но в чем?.. Он иногда представлял себе, что было бы, окажись они вдвоем в интимной обстановке. Честно говоря, представлял это довольно часто. Но, позволив видению задержаться лишь на секунду‑другую, отмахивался от него и тут же начинал себя упрекать. Думал о ее мальчиках, ее мужчинах: школьные привязанности, университетские увлечения, романы с коллегами. И всем без исключения завидовал. И всей душой ненавидел того монстра, что напал на нее в Хьюстоне, ненавидел почти так же сильно, как подонка, лишившего его единственной дочери.