Сэм с радостью сменил тему. Ему не хотелось говорить о каком‑то там перепачканном шоколадом двойнике. Он был уверен, что никакого сына у него в Нортвуде нет и быть не может, но у Сэма были свои тайны, а родители, сами того не желая, в этом разговоре копнули грязь, под которой они были погребены.

Потому в тот вечер, повесив трубку, он не сразу сумел избавиться от крутящегося в сознании имени Анны Кэт Мур. С холодной дрожью он прогнал мысли о ней из головы, сел за компьютер, поиграл часок в новую ролевую игру под названием «Теневой мир» (один из его клиентов был настолько уверен, что это самый настоящий хит, что купил пять тысяч акций компании, которая эту игру создала), а потом стал смотреть репортаж о баскетбольном матче с Западного побережья и заснул под крики и свистки болельщиков.

41

Лежа в кровати Рикки Вайса в обнимку с его спящей женой, Большой Роб не слишком задумывался, этично ли он поступает. Он думал о другом. Бывает же такая ирония судьбы: началось все со слежки за якобы неверным мужем, а закончилось тем, что он оказался в постели с замужней женщиной. Правда, потом он решил, что вместо «иронии» надо было бы использовать какое‑то другое слово – вот только оно никак не приходило ему в голову. Собственно, какая разница, как это назвать? Что случилось, то должно было случиться неизбежно. Черт, опять не то слово!

На душе было скверно. Его мутило от сознания, что он переспал с женщиной, которая, как он теперь знал, была соучастницей убийства Филли. Соучастницей? Так ли это? Удалось ли ему добыть верные сведения о том, что именно произошло с Филом Канеллой? Алкоголь, темнота вокруг и туман в голове после семяизвержения притупили его способность анализировать и делать выводы.

Девочки успели принять еще по три порции спиртного с соком в разных сочетаниях, прежде чем они вшестером пересели за только что освободившийся и гораздо более удобный круглый стол. Большой Роб, как и обещал, включил обаяние на полную катушку: он говорил комплименты, шутил и смеялся над шутками спутниц. Он потчевал их увлекательными рассказами о том, как он, тогда еще стройный малый, играл в лакросс в старших классах школы, служил на флоте, а затем в полиции.

Чуть позже Большой Роб стал рассказывать, как когда‑то чуть было не вложил деньги в акции одной компании, занимающейся биотехнологиями – клонированием людей, генетическим лечением рака и всякое такое. Но потом передумал и купил лодку, а друзья вложились и разбогатели.

– Купаются в деньгах, а у меня и лодки‑то той уже не осталось! – закончил историю Большой Роб, и дамы дружно захохотали тоненькими голосами.

– И мы с Рикки вот‑вот разбогатеем, – заявила Пег, прижимая к губам стакан с коктейлем цвета клюквы, словно надеясь, что он как намордник не даст ей рта раскрыть.

– Расскажи нам, а? – попросила блондинка по имени Линда. Пусть все знают, как она предана Пег: она готова всерьез отнестись к болтовне подруги.

– Я не могу выдать вам все подробности, – Пег глупо хихикнула. – Это секрет. – Тут она многозначительно, почти не таясь, кивнула в сторону Роба, но в следующую секунду их глаза встретились, отвернуться она не смогла, только слегка приоткрыла тонкие губы, и Большому Робу даже показалось, что это сексуально.

– Я здесь проездом, – проговорил он. – Ваших тайн никому не выдам. Что случилось в Брикстоне, в Брикстоне и останется, вы меня понимаете? – И он подмигнул сразу всем и никому в отдельности.

Пег махнула рукой, шесть пьяненьких голов сдвинулись над столом, и она прошептала:

– У нас с Рикки кое‑что есть на одного доктора из Чикаго. И когда придет время, мы на этом хорошо заработаем. – Тут она рыгнула. – Все, больше ничего не скажу.