Эрл почувствовал легкий укол в мочке уха.

— Вы подверглись курсу ускоренной терапии, эквивалентной тридцатичасовому сну. Как вы чувствуете себя сейчас?

— У меня болит голова и хочется пить.

— Это, очевидно, сказываются последствия физического напряжения при допросе. Сейчас я помогу вам.

Инструменты тихо звякнули, Дюмарест услышал звук наливаемой жидкости и, почувствовав укол в вену, понял, что она вводит ему в кровь какое-то лекарство. Изматывающая боль чуть отступила, но он по-прежнему остро чувствовал жажду.

— Я могу встать?

— Вам сейчас лучше отдыхать. Вы пришли в себя гораздо раньше, чем я ожидала. Ваш организм очень быстро восстанавливается.

Он произнес тихо:

— Да, Элен, это так.

Он услышал легкий вздох и, повернув голову вправо, увидел женщину, сидящую около приборов в изголовье кровати.

Элен Делмайер была одета во все белое, что подчеркивало матовый оливковый цвет ее кожи; мягкие теплые тона лишь усиливали ощущение очарования и красоты.

— Совпадение, — произнесла она. — Что ж, это случается.

Эрл поднялся, осматриваясь. Он находился в просторной кубической комнате, где были кровать, туалет и душевая. Эрл подошел к крану, открыл его, напился, и растер холодной водой тело. Он был полностью обнажен, капельки воды, подобно маленьким драгоценным камням, блестели на его красивом, мускулистом теле. Обернувшись, он взглянул на женщину:

— Почему?

— Почему я тогда подсыпала снотворное в ваш напиток?

— Можно начать и с этого. Так почему?

— Я просто не знала точно, кто вы на самом деле и откуда, — сказала она тихо. — Тогда я знала только, что вы не были тем, за кого себя выдавали. Я прекрасно знаю майора Керона. Мы с ним — старые друзья, и я как раз ждала его, когда появились вы. Мне непонятна была причина, по которой вы воспользовались его именем, поэтому я решила усыпить вас, позвать Джека и все выяснить. Но вы мне не дали такой возможности. — Она коснулась головы: — Вы всегда так общаетесь с женщинами?

— Только когда я подозреваю их в нечестном отношении ко мне. А человек, который ждал за дверью?

Она пожала плечами:

— Об этом мне ничего не известно.

— Хорошо, неважно. — Мада, понял он. Наверняка. Она проследила за ним от вокзала. — Но почему вы испугались меня?

— Я — с Лоума, — сказала она негромко. — И это делает меня в местных глазах союзником врага. Планета, находящаяся в состоянии войны с кем-нибудь, становится подозрительной ко всем и каждому, видя вокруг одних шпионов и вражеских лазутчиков. Вас могли подослать для проверки моей лояльности или просто для слежки. Поэтому я не могла рисковать. — Она увидела, как он внимательно осматривает комнату. — Не беспокойтесь, в этой комнате нет микрофонов. У нас приняты другие методы выяснения правды.

Эрл стал резким:

— Значит, я полностью раскрыт?

— Да, вас допрашивали и выжали физически и морально. После допроса мне пришлось сделать вам много внутривенных вливаний специальных стимуляторов и реабилитантов, чтобы избежать физиологического шока.

Он вполне верил этому. Вопросы били по его мозгу, как тяжелые молоты, каждый ответ требовал огромного усилия, словно он продирался сквозь непроходимые заросли. Дважды, он помнил, допрос прерывали, чтобы дать ему воды. Сейчас этот кошмар уже позади. Они исследовали его мозг и выяснили все, что намеревались.

— Какие сделаны выводы и когда ко мне будет применено наказание?

— Я не совсем понимаю ваш вопрос, — тихо сказала она.

— Я должен пояснить? — Эрл был жесток.