Первым он вошел в небольшую прихожую с вешалкой на стене и галошницей на полу. На вешалке по-прежнему висели старый синий плащ Ржева и заношенная спортивная куртка, что он надевал для работы в огороде. Направо короткий коридорчик вел на кухню и к удобствам, прямо – другой, подлиннее, одна комната была слева, вторая – впереди. После яркого дня было темновато; Минич щелкнул выключателем – свет зажегся. Джина вошла вслед за ним. Остановилась. Минич достал сигареты, сунул одну в рот. Протянул пачку девушке.

    – Спасибо, не курю. И вы… подождите же!

    Удивленный, он опустил руку с зажигалкой.

    – Что случилось?

    Джина медленно втянула носом воздух:

    – Пахнет дымом – вам не кажется?

    Ему, курильщику, учуять запах было, конечно, труднее. Но после ее слов он принюхался. Да. Курили. И уж никак не две недели тому назад. И не «мальборо».

    – Да, – сказал он. – Спасибо, что обратили внимание.

    – Они – те, кто ехал нам навстречу?

    – Очень может быть. Наверное. Постойте тут. Я посмотрю, что в комнатах.

    Но в комнатах он ничего такого не заметил. Да и не мог скорее всего увидеть что-то такое, на что, может быть, обратил бы внимание хозяин – если бы мог сейчас не только увидеть, но и сказать. Не мог. А Минич просто не помнил, что, где и как стояло и лежало – на столе, на буфете, на подоконнике. Может быть, кто-то и трогал все это – поди знай…

    – Джина!

    Она вошла, спокойно ступая.

    – Как по-вашему, не могло ли тут что-нибудь… пропасть?

    Женщина покачала головой:

    – Что? Денег и ценностей у него не было, вы и сами должны знать, на каком уровне он жил – в смысле быта. Никаких коллекций, гардероб – под стать бомжу. Единственное, что у него было хорошего, кроме зеркала, – компьютер, программы к нему и записи. Но они не здесь. В смысле – не в комнатах, а в погребе. Там у него настоящий кабинет. С тайничками даже.

    – Что-то не знаю я тут никакого погреба… – удивился Минич.

    – И никто не знает. Кроме меня. «Маскировка номер раз» – так он это называл. Мы обычно разговаривали как раз там – за работой, и еще наверху, в обсерватории. Или на верандочке. Или во дворе.

    «Или в спаленке, – подумал он почему-то с неудовольствием. – Раздеваясь, аккуратно убирала небось свое на вешалку…»

    – Вешалка, – вспомнил вдруг он. – Наверное, что-то должно было находиться на вешалке. Висеть? Лежать?

    – Почему вдруг вешалка? – не поняла она.

    – Он говорил… в последние минуты, там…

    Чуть помедлив, она усмехнулась:

    – Он не эту вешалку имел в виду.

    – Какую же? – Минич нахмурился, соображая.

    – Здесь вы ее не найдете. Это то, что он наблюдал. Астеризм «Вешалка» в созвездии Лисички. Наблюдая, он и увидел это. И сказал мне потом, что для нашей планеты это может представлять страшную опасность, гибельную. Обещал подробности, когда сам разберется как следует.

    Да, кажется, он говорил и такое – вперемешку с разными тонгаревыми.