Мир откинулся на спинку кресла, посмотрел в украшенный лепниной потолок, улыбнулся вдруг и сказал:

– Я, принц Кассии, еду в Виссавию, чтобы бороться за собственного телохранителя… Бред, боги, какой бред.

Жалится… ничего, пройдет. У принца долго ведь и не бывает. Пожалеет себя, поднимется и снова в бой. Скорее бы… Да уже: синий взгляд Мира стал жестким, даже жестоким, мелькнула в нем сталь, и в словах его почувствовался ощутимый холодок:

– Присмотрите за ним. Войти в арку перехода он должен на своих ногах, за моей спиной, не привлекая излишнего внимания.

– Не сомневайся, мой принц, – ответил Кадм. – За Рэми хорошо присматривают его же люди. Им сильно не понравилось, что их архана ранили, а они ни сном ни духом, глаз теперь с него не спустят.

– А тот, кто напал на Армана?

И тут Кадм не совсем был уверен. Вспомнил он короткий, но действенный допрос. Вспомнил взгляд твари, принявшей истинный облик, вроде человеческий, а устрашающий… обтянутый серой кожей череп, никаких волос, даже ресниц и бровей, безгубый, уродливый рот. Да и сам он был уродлив… выпирающие кости, ни следа мускулов, слишком темная, почти черная кровь, струившаяся по землистой коже… такой не должен был жить… а жил же как то.

Это не похоже на человека. У этого не было собственной ауры, лишь окутывающая его темная и неприятная муть. Рядом с этим становилось брезгливо, будто рядом со зловонной лужей. И даже кожа его по запаху напоминала запах тины…

Маг сильный, ум – как у двулетнего ребенка. Может, раньше было чуточку получше, пока над ним недавно кто то не потрудился. Усиленно потрудился, стирая даже самые неважные мелочи. Потрудился тот, кто отдал эту тварь в их руки.

Сознательно отдал, будто издевался.

И пытай, не пытай это убожество, а все равно ничего от него не добьешься. Даже удовольствия никакого, ведь в бесцветных глазах не отражалась боль… и в ауре не отражалась, будто твари было все равно…

Потому Кадм убедился, что пленник от них никуда не денется, сам зачаровал его цепи, так, чтобы никто их не снял кроме Кадма, и отдал Майку. Пусть дознаватель поизучает, в книжечках своих поищет, авось чего и найдет.

И либо даст способ, как таких вылавливать, либо успокоит всех, что таких совсем мало и на их век больше не хватит…

Может, и хорошо, что принца запрут в Виссавии. Там богиня не даст ему умереть… потому что не даст умереть Рэми. Но кто эту богиню знает…

После той истории с Алкадием, Кадм ни в чем не был уверен.

Впрочем, выбора у них особого нет. А нет выбора, так и разговаривать не о чем.

– Я хочу быть при разговоре с Рэми, – сказал он, понадеясь, что Мир не откажет. И не отказал:

– Я позову тебя, – ответил принц. – Всех вас позову. А теперь Тис останется со мной, остальные можете идти. Я пойду отдохну… немного.

– Да, мой принц, – поклонился Кадм.

Как он дошел до своих покоев, он уже не помнил.

***

        Тьма рассеивалась, сдаваясь перед наступлением нового дня. Мягко хрустел под ногами вереск, клубился вокруг густой, как молоко, туман, манил свежестью и запахом мокрой земли березовый лес.      

        Рэми закрыл глаза и вдохнул полной грудью. Тут не было места человеку. Тут не было места сомнениям или страхам… Тут грело солнце землю днем и ночью манила мертвенным светом луна… и свет просвечивался через тонкие березовые листья.