|
- Но тебе надо вернуться. Наступила долгая пауза. - Постараюсь успеть на ночной шестичасовой поезд. Встреть меня на вокзале, Эдди. Кажется, поезд прибывает около четырех утра. - Естественно, - сказал Эдди. - А сейчас я поеду в госпиталь. Ладно? - Конечно. Спасибо тебе, Эдди. - Раздался щелчок, и Эдди положил трубку. Он налил себе еще стакан и сказал Инге: - Сегодня я не вернусь, - положил бутылку джина и жестянку грейпфрутового в портфель и ушел. Бремен был объят мраком, когда Моска сошел с франкфуртского поезда. Было около четырех утра. На привокзальной площади стоял едва различимый во тьме армейский зеленый автобус. Площадь освещалась лишь несколькими тусклыми фонарями, которые отбрасывали на мостовую узкие рамки света. Моска пошел в зал ожидания, но Эдди там не было. Тогда он вышел на улицу, но не нашел знакомого джипа. Он постоял в недоумении несколько минут, потом зашагал вдоль трамвайных путей по Шваххаузерхеерштрассе, свернул на длинную змеистую Курфюрстеналлее и стал осторожно пробираться среди развалин этого призрачного города. Впоследствии он никак не мог себе объяснить, почему не пошел сразу в госпиталь. Подойдя к своему дому, Моска увидел, что в кромешном мраке города горело только одно окно, и сразу понял, что это окно его квартиры. Он свернул на тропинку. Взбегая по лестнице, он слышал плач ребенка. Он открыл дверь гостиной и увидел фрау Заундерс. Она сидела на диване лицом к двери и катала коляску взад-вперед по ковру. Ребенок плакал тихо и безнадежно, словно ничто не могло его успокоить. Лицо фрау Заундерс было бледным и измученным, а обычно аккуратно убранные волосы свисали длинными прядями. Он стоял в дверях и ждал, что она скажет, но увидел лишь ее испуганный взгляд. - Как она? - спросил он. - Она в госпитале, - ответила фрау Заундерс. - Знаю. Как она? Фрау Заундерс не ответила. Она перестала катать коляску и закрыла лицо руками. Ребенок заплакал громче. Фрау Заундерс начала тихо раскачиваться. - Как же она кричала! - прошептала она. - О, как же она кричала! Моска молчал. - Она упала с лестницы и так кричала! - плача сказала фрау Заундерс. Она опустила руки, точно не могла больше скрывать своего горя, и начала катать коляску взад-вперед. Ребенок замолк. Фрау Заундерс взглянула на Моску, все еще стоящего в дверях. - Она умерла. Она умерла вчера вечером. Я ждала вас. Она увидела, что Моска все еще чего-то ждет, точно она ему еще не все сказала. А у него все онемело внутри, как будто его вдруг поместили в тонкую хрупкую оболочку, защищающую от боли и света. Он снова услышал слова фрау Заундерс: "Она умерла вчера вечером" - и поверил ей, хотя и не мог принять эти слова за правду. Он вышел из дома и окунулся во мрак улицы. Добравшись до госпиталя, он двинулся вдоль длинного железного забора и так дошел до главных ворот. Моска направился к административному зданию. За стойкой круглосуточного дежурного сидела монахиня в огромной белой шляпе. На стуле у стены он заметил Эдди Кэссина. |
