|
- Вам кто нужен? - спросила она. - Фройляйн Гелла дома? - спросил он и удивился своему беглому немецкому. Старуха его не узнала и не поняла, что он не немец. - Пожалуйста, входите, - пригласила она его, и он пошел за ней по тускло освещенному коридору. Старуха постучала в дверь и сказала: - Фройляйн Гелла, к вам посетитель, мужчина. И вот он услышал ее голос - тихо, с удивлением она спросила: - Мужчина? - И потом: - Подождите минутку, пожалуйста. Моска толкнул дверь и вошел в комнату. Она сидела к нему спиной, торопливо закалывая только что вымытые волосы. На столе лежала большая буханка серого хлеба. У стены стояли узкая кровать и тумбочка. Он смотрел, как Гелла закалывает волосы, укладывая их вокруг затылка; потом она взяла буханку и отрезанный ломоть, собираясь отнести хлеб в шкаф, обернулась и устремила взгляд на стоящего в дверях Моску. Моска увидел белое, осунувшееся, почти с выпирающими скулами лицо. Тело, казалось, стало еще более хрупким с тех пор, как он видел ее в последний раз. Руки ее разжались, и буханка покатилась на дощатый пол. В ее лице не было удивления, и ему на мгновение показалось, что ее взгляд выражает неприязнь и легкое неудовольствие. И вдруг это лицо превратилось в маску горя и печали. Он шагнул к ней, и ее лицо чуть сморщилось, слезы заструились по щекам и закапали ему на руку, которой он взял ее за подбородок. Она уронила голову и прижалась к его плечу. - Ну, дай-ка я посмотрю на тебя, - сказал Моска. - Дай-ка я посмотрю. - Он попытался поднять ее лицо, но она упиралась. - Да все в порядке, - сказал он. - Я просто хотел сделать тебе сюрприз. Она плакала, и ему оставалось просто ждать, оглядывая комнату, узкую кровать и старомодный шкаф. На туалетном столике он увидел фотографии, которые ей оставил, - нет, увеличенные копии в рамке. Свет от настольной лампы тускло освещал комнату удручающим желтоватым светом, так что создавалось впечатление, будто стены и потолок словно прогибаются под давящей тяжестью развалин, в которые превратились верхние этажи дома. Гелла подняла лицо - полусмеющееся-полуплачущее. - Эх ты! - сказала она. - Что же ты не писал? Что же ты меня не предупредил? - Я хотел сделать сюрприз, - повторил он. Он нежно поцеловал ее, а она, все еще прижавшись к нему, сказала тихим срывающимся голосом: - Когда я тебя увидела, я решила, что ты мертвец и мне это снится или я сошла с ума, не знаю. Я так ужасно выгляжу, я только что голову вымыла. Она посмотрела на свое поношенное домашнее платье и снова взглянула ему в глаза. Он увидел темные круги под глазами, словно вся смуглость кожи ее лица исчезла, а остались лишь эти черные полумесяцы. Волосы, которые он гладил, под его ладонью были безжизненными, мокрыми, а приникшее к нему тело было костлявым и высохшим. Она улыбнулась, и он заметил черное зияние в углу рта. Он тронул ее за щеку и спросил: - А это что? Гелла смутилась. - Ребенок, - ответила она. - Я во время беременности потеряла два зуба. - Она улыбнулась и спросила как-то по-детски: - Что, уродина? Моска медленно покачал головой. |
