|
- Ребенок, - ответила она. - Я во время беременности потеряла два зуба. - Она улыбнулась и спросила как-то по-детски: - Что, уродина? Моска медленно покачал головой. - Нет, - сказал он. - Нет. И потом вспомнил: - А как ребенок? Ты его отдала? - Нет, - ответила она. - У меня были преждевременные роды, и ребенок прожил всего несколько часов. Я только месяц назад вышла из госпиталя. А потом, догадываясь, что он ей не верит, она пошла к шкафу и вытащила какие-то бумаги, перетянутые бечевкой. Она выбрала из пачки четыре документа и передала их ему. - Прочитай, - сказала она, ничуть не обидевшись и не рассердившись, зная, что они живут в таком мире, где необходимо постоянно доказывать свою правоту и где доверия нет и быть не может. Официальные печати и штампы рассеяли его сомнения. Почти с сожалением он понял, что она не солгала. Гелла снова пошла к шкафу и достала оттуда сложенные детские вещи. Она показала ему ползунки, кофточки, крохотные штанишки. Моска узнал материал, из которого все это было сшито. И понял, что у нее ничего другого не было, поэтому и пришлось разрезать собственные платья, даже нижнее белье, и перешивать все так, чтобы одежда пришлась малышу впору. - Я знала, что будет мальчик, - сказала она. И вдруг Моска разозлился. Он злился, что она такая бледная, что она так исхудала, что у нее выпали зубы, что у нее больше нет ее элегантных платьев, что она лишилась всего, что имела, и не получила взамен ничего. И он знал, что его сюда привела не ее нужда, а его собственная. - Как же все глупо! - сказал он. - Как чертовски все глупо! Моска опустился на кровать, Гелла села рядом. Смущенные, они какое-то время сидели молча, уставившись на пустой стол и единственный стул, а потом медленно подались друг к другу, и словно древние язычники, отправляющие какой-то священный ритуал, должный скрепить их союз с неведомым и страшным божеством, и не зная еще, принесет им этот ритуал беду или удачу, они легли на кровать, и их тела слились. Они испытали сладостное наслаждение: он со страстью, пробужденной выпитым и чувством вины и раскаяния, а она - с любовью и нежностью, в полной уверенности, что их благая встреча принесет им обоим счастье. Она приняла боль, пронзившую ее все еще не исцеленное тело, жестокость его страсти и его недоверие к самому себе, ко всему на свете, зная ту истину, что, в конце концов, из всех людей, кого он когда-либо знал, ему нужнее всего она и ее вера, ее тело, ее доверие, ее любовь к нему. Глава 5 Время в это второе мирное лето мчалось быстро. Работа на военно-воздушной базе была простая и легкая, и казалось, Моска находится здесь только для того, чтобы составить компанию Эдди Кэссину, слушать его россказни и прикрывать его, когда он напивался и не появлялся на службе. Да и Эдди Кэссину делать особенно было нечего. Каждое утро на минутку заглядывал лейтенант Форте, подписывал бумаги и уходил в управление транспортных операций - посмотреть, как проходят полеты, и потолковать со своими коллегами-пилотами. После работы Моска ужинал с Вольфом и Эдди, иногда к ним присоединялся Гордон - в "Ратскелларе", клубе для американских офицеров и гражданских служащих. |
