|
По привычке он стал искать глазами Фрица. Все еще ничего не подозревая, он подошел к ближайшему из трех грузовиков и, только когда увидел растерянные лица пленных, понял, что произошло. Он побежал к проселку и попросил шоферов заглушить моторы. На бегу он вогнал обойму в карабин и снял с предохранителя. Потом достал из кармана свисток, которым до сих пор ни разу не пользовался, и шесть раз коротко свистнул. Он подождал и снова шесть раз свистнул. Он приказал всем пленным вылезти из кузова и сесть в кружок на траве. А сам стоял неподалеку и во все глаза смотрел на них, хотя был уверен, что никто не попытается сбежать. К вырубке через лес мчался джип службы безопасности: Моска слышал, как его мощные шины крушили сухой кустарник. Рядом с водителем сидел здоровенный сержант с густыми и длинными, на английский манер, усами. Увидев открывшуюся его глазам сцену, он вылез из джипа и направился к Моске. Из джипа выпрыгнули два солдата и побежали на дальний конец вырубки. Водитель джипа уже установил на станину ручной пулемет и теперь сидел уперев одну ногу в землю. Сержант стоял перед Моской и ждал объяснений. Моска сказал: - Один пропал. Мой старший группы. Но я их еще не пересчитывал. На сержанте была отглаженная полевая форма, на поясе болтался пистолет, а его живот перепоясывал ремень с сумочками для обойм. Он двинулся к сидящим пленным и приказал им выстроиться в группы по десять человек. Они образовали пять групп, и еще двое встали чуть поодаль. У этих двоих были виноватые лица, словно они несли всю ответственность за пропавших пленных. - Итак, сколько сбежало? - спросил сержант. - Четверо, - ответил Моска. Сержант взглянул на него. - Что же ты, мудак, наделал? И в первый раз после обнаружения пропажи пленных Моска ощутил чувство стыда и страха. Но ярости он не почувствовал. Сержант вздохнул: - Все шло хорошо, пока оно шло. Теперь знаешь что тут начнется? - И добавил мягко: - Вставят тебе, парень, по первое число, ты понимаешь? Оба стояли, молча глядя друг на друга, и думали о беззаботной жизни, которая им тут выпала: ни побудок на заре, ни строевой подготовки, ни инспекций, ни вечного страха - почти как на гражданке. Сержант расправил плечи и свирепо взглянул на пленных. - Ладно, давай поглядим, что нам делать с этими гадами. Ахтунг! - заорал он и стал ходить перед вытянувшимися по стойке "смирно" немцами. Некоторое время он молчал, а потом начал говорить с ними по-английски: - Ну ладно. Теперь ясно что к чему. Праздник закончился. С вами, ребята, обращались тут по-человечески. Неплохо кормили, мягко стелили. Работой не утруждали. Когда кто-то из вас чувствовал недомогание, мы говорили: ну полежи, полежи в бараке, оклемайся. У кого есть какие-нибудь жалобы - шаг вперед! - Сержант сделал паузу, словно ждал, что кто-то и впрямь выйдет из строя. - О'кей, а теперь посмотрим, как вы нас за это сумеете отблагодарить. Кто-то ведь знает, куда ушли эти четверо. Скажите нам. Мы запомним и в долгу не останемся. - Сержант остановился и оглядел строй. Он ждал, пока те перешептывались, переводя друг другу его слова. Но когда они успокоились, никто не вышел вперед. |
