|
Но друзья этого Миддлтона, конечно же, не опасны. В этом его убедил сам герр Миддлтон, и сам герр Миддлтон действовал на профессора успокаивающе. Он был своеобразной карикатурой на янки - с этим его длинным, неловким, плохо склеенным туловищем, выдающимся кадыком, длинным костистым носом и квадратным ртом. Он некогда учительствовал в небольшом городке в Новой Англии. Профессор подавил улыбку, думая про себя, как в прошлом эти жалкие провинциальные учителя пресмыкались перед герром профессором, а теперь его титул и ученость ничего не значат. Пресмыкаться приходится ему. В дверь позвонили, и Гордон пошел открывать. Профессор встал, нервно одернул пиджак, поправил галстук. Всем своим коротким телом с отвисшим животиком он вытянулся по стойке "смирно" и стал смотреть на дверь. Профессор увидел высокого смуглого парня, на вид ему было не больше двадцати четырех - не старше его собственного сына. Но у этого парня были серьезные карие глаза и суровое, даже угрюмое лицо, которое можно было назвать едва ли не уродливым. На нем был надет офицерский зеленый мундир, на рукаве бело-голубая нашивка, говорившая о его гражданской должности. Двигался он упругой легкой походкой спортсмена, которая со стороны могла бы показаться даже расхлябанной. Когда Гордон представил их друг другу, профессор сказал: - Очень рад с вами познакомиться, - и протянул руку. Он старался сохранять достоинство, но сразу понял, что произнес эти слова подобострастно и улыбкой выдал свое волнение. Он заметил, что глаза парня посуровели и он резко отдернул ладонь после короткого рукопожатия. Поняв, что он чем-то оскорбил этого юного воина, профессор затрепетал, сел и стал расставлять шахматные фигуры. - Не хотите ли сыграть? - спросил он Моску и попытался подавить извиняющуюся улыбку. Гордон подвел Моску к столику и сказал: - Давай посмотрим, на что ты способен, Уолтер. Мне с профессором не справиться. Моска сел за столик напротив профессора. - Не ждите от меня чего-то сверхъестественного. Гордон научил меня играть в шахматы месяц назад. Профессор понимающе кивнул и пробормотал: - Пожалуйста, играйте белыми. - И Моска сделал первый ход. Профессор углубился в игру и перестал нервничать. Все они применяют простейшие дебюты, эти американцы, но, если провинциальный учителишка играл осторожно, умно, хотя и без вдохновения, этот играет с юношеской горячностью. Небесталанный, подумал профессор и в несколько тонких ходов разбил стремительную атаку белых, а затем быстро и хладнокровно атаковал незащищенных слонов и ладью и уничтожил выдвинувшиеся вперед, но не имеющие поддержки пешки. - Вы слишком сильный противник, профессор, - сказал парень, и профессор облегченно отметил, что в его голосе не было угрожающих ноток. Но потом без всякого перехода Моска сказал по-немецки: - Я бы хотел, чтобы вы давали уроки английского моей невесте два раза в неделю. Сколько это будет стоить? Профессор покраснел. Как же это унизительно - словно он какой-то торгаш. - Сколько вы сочтете нужным, - сказал он сухо. - Но вы ведь неплохо говорите по-немецки, почему вы не учите ее сами? - Я пробовал, - ответил Моска, - но она хочет выучить структуру языка, грамматику, все как положено. |
