|
Когда удача наконец смилостивилась, я сказала водителю отвезти меня в Саутпорт, а по дороге все пыталась сформулировать план, каким образом справиться с собственным потрясением и паникой. Мне не хватало воздуха, по лицу струился пот, портфель в руках казался вымазанным жиром, я дрожала от холода в душной жаре, пока такси потряхивало на неровной мостовой. Надо мчаться в Лондон, поговорить там с Симусом Девлиным. Надо раздобыть взрывчатку. Да, я куплю у него динамитных шашек, соберу бомбу и взорву Гарри Сполдинга вместе с его проклятой яхтой к чертовой матери. Если закон не хочет мне помогать, я сама стану законом. У меня нет навыков сборки «адских машинок», зато Девлин в таких делах дока. Я ему заплачу, он сделает мне бомбу. Заплачу любую цену».
«4 августа 1927 г.Сегодня на рассвете, проллаявшись всю бессонную ночь в номере гостиницы «Адельфи», я пришла на верфь с тяжелым саквояжем. Разумеется, о своем визите я никого в известность не ставила. Отец был на месте, но взъерошенный и рассеянный, с грязным криво сидящим воротничком. Он даже не удосужился поухаживать за своими любимыми усами. Увидев меня, отец сильно удивился и не выразил никакого удовольствия. Впрочем, подозрительности я в нем не заметила. Он давно махнул рукой на мои непредсказуемые наклонности, но, даже признав поражение, до сих пор меня любит. А вот яхта Сполдинга исчезла. Я опоздала на полчаса. Стараясь, чтобы мой голос звучал непринужденно, я спросила, куда он отправился. – Понятия не имею, – ответил отец, а потом что‑то буркнул себе под нос. – Что‑что? – Я говорю, пусть катится хоть в пекло. Он исчадие ада, и там ему самое место. Я стояла на пристани, почти не замечая, как смертельная начинка саквояжа оттягивает мне руку. Задумчиво кивая собственным мыслям, я сердцем поняла две вещи. Во‑первых, отец был прав. Во‑вторых, я потерпела неудачу в самом важном деле моей жизни. Видит Бог, я старалась. Но все пошло крахом».
12
Уже почти совсем стемнело, когда Сузанна добралась до последней страницы рукописи Джейн. Чувствуя озноб, несмотря на ласковое тепло летнего вечера, она поспешила в паб. У барной стойки купила себе выпить, присела за свободный столик, набрала номер нортумберлендской семинарии и попросила к телефону Делоне. – Монсеньор, мне кажется, я знаю, где находится ваша поруганная святыня, – сказала она иезуиту. Он молчал так долго, что Сузанна подумала было, что связь оборвалась. Наконец Делоне заговорил: – Я рад слышать, что с вами все в порядке. Не было ли новых покушений на вашу жизнь? – Нет. Когда я привезу эту реликвию, вам, монсеньор, надо будет немедленно освятить ее… или совершить обряд очищения, не знаю… Потому что необходимо устранить все последствия этого богохульства. – Любой священник должен поступить именно так, поскольку речь идет о его прямых обязанностях, – ответил Делоне. Сузанна не слукавила: новых покушений на нее действительно не было. Не наблюдалось также зловредного вмешательства привидений, что странно. Впрочем, эта загадка разрешилась сама собой, когда Сузанна проснулась следующим утром от звонка из Нортумберленда. – Через полчаса после нашего вчерашнего разговора я получил электронное письмо с борта «Темного эха», – сообщил Делоне. – К нему был приложен весьма объемистый текстовый файл. Я только что закончил его читать. Последняя дюжина страниц касается непосредственно вояжа. Думаю, вам тоже следует с ними ознакомиться. – Письмо от Магнуса? Что‑то вроде судового журнала? – Нет, его написал Мартин. Своего рода дневник. Сейчас я вам его перешлю на мобильник. Сузанна прочитала письмо, не выходя из номера, устроившись возле открытого окна. |
