— Ты рехнулся, — голос у нее еще слегка дрожал, но, возможно, в этих словах была доля истины.— Барак рабочих в какой-то сотне ярдов от дома профессора. Ты бы мог заложить эти заряды аматола в миле отсюда, выиграть уйму времени и...— Она замолчала и вдруг спросила: — К чему такая отчаянная спешка? Почему ты так уверен, что они начнут атаку сегодня на рассвете?

— На все вопросы ответ одинаков,— устало сказал я.— Взорвав несколько бомб на севере, мы их отвлечем, это верно. Но как только они вернутся, то спросят себя: откуда взялся весь этот фейерверк? И тут же догадаются, что взрывчатка со склада боеприпасов. Там они выяснят, что два охранника-китайца отсутствуют. На то, чтобы их обнаружить, много времени не потребуется. Даже если я не стану подкладывать бомбы, их хватятся на рассвете. Не позднее, как я представляю. А может быть, и того раньше. Но нас здесь не будет. В противном случае нас убьют. Меня, по крайней мере.

— Ты сказал, что два охранника пропали?—-осторожно переспросила она.

— Они на том свече.

— Ты их убил? — прошептала она.

— Более или менее.

— О, Боже, когда ты перестанешь паясничать?

— А я и не паясничаю. — Я подобрал канистру с бензином, запалы и шнур.— Зашифруй побыстрее, пожалуйста.

— Странный ты тип,— прошептала она.— Временами ты меня просто пугаешь.

— Я понял. Мне нужно было подставить щеки и подождать, пока наши желтые друзья не нарежут меня на лоскуты. Не тяну я на настоящего христианина, вот и все.

Я подлез под полог со стороны моря, прихватив канистру. В доме профессора продолжал гореть свет. Я обошел домик Хьюелла и очутился с тыльной стороны длинного барака в том месте, где скат соломенной крыши спускался до четырех футов над землей. Надежды на то, что удастся полностью спалить дом, у меня не было, огромные бочки с соленой водой, стоящие за каждым домом, предупреждали такую возможность. Но соломенная крыша должна заняться на славу. Медленно, осторожно, стараясь, чтобы в горле канистры ненароком не булькнуло, я полил бензином полоску крыши, шириной в два фута, больше чем на половину длины дома, размотал бикфордов шнур, один конец которого соединил с запалом и закрепил в политой бензином соломе, а к другому подсоединил химический воспламенитель. Подложил под капсюль камень и стукнул по нему сверху рукояткой ножа. Подождал немного, пока не почувствовал, как обмотка шнура начинает согреваться ползущим по нему внутри теплом, после чего положил его на землю и отправился в обратный путь. Пустую канистру я бросил под домик Хьюелла.

Когда я вернулся, Мари сидела за столом, укрывшись с головой простыней. Из-под простыни виднелся слабый желтоватый свет фонаря. Я опустил полог со стороны пляжа, и фонарь погас. Она появилась из-под простыни и тихо спросила:

— Джонни?

— Я. Закончила?

— Вот, держи,— она протянула мне листок бумаги.

— Спасибо.— Я сложил его и засунул в нагрудный карман, после чего продолжал: — Представление начнется минуты через четыре. Когда Хьюелл и Уизерспун будут пробегать мимо нашей двери, будь на пороге с испуганным видом, в ночной рубахе или в чем-нибудь в этом роде и задавай глупые вопросы, соответствующие такому случаю. Потом повернешься в сторону комнаты и скажешь громко, чтобы я никуда не ходил, потому что плохо себя чувствую. После этого одевайся поскорее. Брюки, носки, рубашку или джемпер, все самого темного цвета. Постарайся прикрыть тело как можно больше. Не совсем идеальный купальный костюм, но в прибрежных ночных водах ты в нем будешь менее аппетитно выглядеть для тигровых акул, чем в бикини. Затем возьми два пузырька с жидкостью против акул. Они есть в спасательных жилетах...

— Вплавь? — перебила она меня.