Младший лейтенант Андерсон сильно вырос в моих глазах. Не тратя время на охи и ахи, он сказал:

— Вы не против, если я разорву рукав?

— Валяйте,— согласился я.— Только заодно руку не оторвите. Хотя от нее все равно толку мало.

Они отрезали рукав ножом Аллисона, и я заметил, как насупился Андерсон, разглядывая мои раны.

— Ваши друзья с той стороны острова?

— Точно. У них был пес.

— Туг инфекция или гангрена. А может быть, то и другое. В любом случае — хорошего мало. Вам повезло, что у нас здесь судовой врач. Подержите-ка, мисс,— он протянул фонарь Мари, снял рубашку, разорвал ее на несколько широких лоскутов и плотно перебинтовал мне руку.— Инфекции не поможет, но приостановит кровотечение. Дом гражданских сотрудников отсюда не дальше, чем в полумиле. Сможете дойти? — Настороженность в голосе пропала. Раненая рука оказалась лучше рекомендательного письма из адмиралтейства.

— Конечно, смогу. Терпеть можно.

Минут через десять в полумраке возник силуэт приземистого длинного, строения с пологой крышей. Андерсон постучал, зашел внутрь и повернул выключатель. Под потолком зажглись две лампочки.

Изнутри помещение напоминало продолговатый амбар, первая треть которого была приспособлена под холл общежития, далее, по обе стороны от узкого центрального прохода, расположились коробки-отсеки размером восемь на восемь футов, каждая со своей дверью, сверху открытые. В холле на коричневом пробковом полу стояло два столика, заваленных бумагами, семь-восемь плетеных или брезентовых стульев. И все. Домом, конечно, не назовешь, но как временное жилище, которое после окончания работ будет оставлено ржаветь и рассыпаться, вполне сойдет.

Андерсон кивнул в сторону стула, и я не стал ждать особого приглашения. Он прошел в небольшой альков, снял трубку с телефонного аппарата, которого я не заметил сначала, и крутанул ручку корабельного портативного генератора. Несколько минут слушал, потом повесил трубку обратно на рычаг.

— Чертова штука не работает,— с раздражением сказал он.— Как всегда, в самый неподходящий момент. Простите, Аллисон, но вам придется еще немного пройтись. Извинитесь перед лейтенантом медицинской службы Брукманом. Попросите его захватить с собой аптечку. Объясните зачем. И передайте капитану, что мы появимся, как только сможем.

Аллисон вышел. Я посмотрел на Мари, сидящую от меня через стол, и улыбнулся. Первое впечатление об Андерсоне оказалось ошибочным. Вот бы все остальные были такими же толковыми. Так и подмывало расслабиться, закрыть глаза и забыться, но стоило только вспомнить о тех несчастных, которые остались в лапах Уизерспуна и Хьюелла, и сонное состояние как рукой сняло.

Дверь ближайшего отсека слева открылась, и высокий худой человек с преждевременной сединой в волосах и в круглых очках в металлической оправе на носу вышел в коридор. Сдвинув очки на лоб, он тер близорукие заспанные глаза.

Заметив Андерсона, он раскрыл рот, собираясь сказать что-то, но тут увидел Мари, от удивления раскрыл рот еще шире, как-то странно крякнул и быстро ретировался.

Он был не единственным, кто удивился. По сравнению с тем, как у меня отвисла челюсть, можно сказать, он вообще рта не раскрывал. Я медленно поднялся, навалившись на стол. Неповторимый Бентолл изображает человека, только что встретившегося с привидением. Я не изменил выражения, когда несколько секунд спустя этот человек появился снова, прикрыв полами халата свои костлявые коленки. На этот раз он узрел меня. Застыл на месте, вперился в меня, вытянув вперед голову на тонкой шее, потом медленно подошел ближе.

— Джонни Бентолл? — он протянул руку и тронул меня за плечо.