В первую очередь меня интересовало то, что мне казалось полезным, во вторую — то, что могло быть опасным.

Остальное изучалось по остаточному принципу.

В то же время настоящие учёные зачастую копались в каких-то, на первый взгляд, совершенно бесполезных трудах или посвящали себя изучению какой-нибудь мало кому интересной ерунды. Иногда они и находили настоящие жемчужины в горе мусора, но чаще просто тратили время.

Однако сейчас мы не имели права ошибиться в том, что касается ритуальных знаков. Я должен быть точно уверен в происхождении своих врагов. Поэтому я собирался вытрясти из Октавии всё, к чему она пришла.

— Но всё же, — начал я, — в мире очень много разной магии. Не слишком ли это смело утверждать, что ничего подобного на нашей планете не существует?

Ведьмочка покачала головой.

— Я тоже сначала отгоняла от себя эту мысль. На первый взгляд, это самый невероятный вывод. Но факты — упрямая штука. Вся магия, какой бы редкой и странной она ни была, давным-давно задокументирована и описана в научных книгах и трудах.

— Но ты как представительница Великого Клана должна как никто понимать, что есть совершенно секретные техники, которые не выставляют напоказ. Есть даже такие, о которых вообще никто не знает, кроме нескольких носителей.

— Разумеется, — улыбнулась Октавия, — вот только дело не в самих техниках, а в принципе. У клана Сципион много секретов, и, возможно, даже Регина не знает всего. Ведьмы нашего рода крайне жадны до знаний и не спешат делиться ими друг с другом.

Я засмеялся.

— Вот уж действительно. Но, на мой взгляд, главный секрет вашего клана в том, как при всём этом, Сципион мало того, что всё ещё существуют, но и продолжают оставаться Великим Кланом.

Ведьмочка хитро хихикнула:

— Просто мы все исключительно талантливы. Звучит, конечно, нескромно, но это даже не преувеличение.

Я кивнул, с этим и правда было сложно спорить, а затем Октавия вернулась к объяснению:

— Но всё-таки наш дар, как и любой другой, работает по совершенно определённым законам. И в теории каждая из нас, если приложит достаточно усилий, то сможет воссоздать совершенно любое заклинание, до которого первой додумалась не она. Да что там… даже представитель другого клана вполне способен понять, как работает наша магия, разве что воспроизвести её не сможет.

— Значит, магия, которая… убила Рихтеров недоступна для понимания? — уточнила Ольга.

Октавия задумалась, а потом начала медленно отвечать:

— Сложно сказать. Нужно гораздо больше времени на изучение её принципов, чтобы однозначно ответить на этот вопрос. Но то, что она другая и строится на совершенно иных законах, чем мы привыкли, однозначно.

Я вспомнил её слова, когда она увидела следы ритуала в первый раз, и тоже спросил:

— Но ты говорила, что это похоже на магию великих кланов.

— Не совсем так, — отозвалась она, — я сказала, что это одновременно и похоже и совершенно не похоже на неё. Сейчас я думаю, что это выглядит так, будто кто-то пытался замаскировать её истинную сущность. Запутать следы.

— Спасибо, Октавия, — поблагодарил я её, — это очень интересные и важные выводы.

— Всегда пожалуйста, Макс, — она расплылась в счастливой улыбке, — я бы поделилась ими и раньше, но ты был слишком занят, да и я всё ещё продолжаю свои исследования. Мне интересно понять принципы, на которых держится это колдовство. Как и некоторым моим… привлечённым экспертам. Разумеется, мы продолжим заниматься этим в глубокой тайне.

— Буду ждать новостей, — серьёзно ответил я, — ну а сейчас я предлагаю вам с Ольгой развеяться и ещё раз полюбоваться красотами подводного города, пока я буду на совещании с королевской семьёй.