Отставить коньяк, подумал Макаров.

    -  Человечество человечеству рознь, - заметил он глубокомысленно. - Знаешь ведь, чем западная фантастика отличается от нашей?

    -  Чем? - удивленно спросил Калашников.

    -  Западные фантасты придумывают технику, - пояснил Макаров. - А наши - общество. Людей. Новую жизнь, в конце концов.

    -  Ты хочешь сказать, что мы воспитаны на советской фантастике? - сообразил Калашников. - Что ждали от будущего не техники, а этой самой «новой жизни»?

    -  Ну, можно сказать и так, - ответил Макаров, который вовсе ничего такого не думал, а просто ляпнул первое, что пришло в голову.

    -  Поправка принята, - заявил Калашников и возбужденно потер руки. - Хорошо, тогда так: никакое техническое развитие не приближает к счастью меня, Артема Калашникова!

    -  Так это уж, как говорится, ва-аши проблемы! - язвительно сказал Макаров.

    -  А только ли мои? - задумался вслух Калашников. - Во-первых, я все-таки не самый последний урод на этой злосчастной планете, а во-вторых…

    Было видно, что это самое «во-вторых» Калашников еще не придумал. Он переправил в рот очередной кусок торта и принялся жадно глотать уже остывший чай. Макаров последовал его примеру, и в подвале воцарилась тишина.

    -  А во-вторых, - неожиданно произнес Калашников, откидываясь на спинку кресла, - техническое развитие цивилизации, оторванное от морально-этического развития составляющих ее индивидуумов, рано или поздно с неизбежностью приведет к глобальной техногенной катастрофе.

    Макаров втянул голову в плечи и замер с чашкой в руке:

    -  Чего-чего?!

    -  Представь себе, - пояснил Калашников, - что пресловутые теракты произошли бы не в две тысячи первом, а в две тысячи двадцатом году. И террористы захватили бы не теперешние «боинги», а какие-нибудь стратопланы в тысячу тонн весом. Да еще в багаж сдали бы несколько чемоданчиков с ядерными зарядами. Тут бы одними небоскребами не обошлось, верно?

    Макаров поставил чашку на стол.

    -  Это уже третьей мировой попахивает, - сказал он.

    -  Вот именно, - кивнул Калашников. - А теперь - элементарно посчитаем. Число ядерных зарядов в мире? Растет из года в год. Число ядерных государств? Тоже не уменьшается. Соотношение численности населения бедных и богатых стран? Бедных все больше, богатых все меньше. Средний уровень образованности на планете? Падает. Количество терактов с участием камикадзе? Растет как на дрожжах. Вот, - Калашников скрестил перед собой поднятые руки, - технические возможности растут, а этические ограничения по применению этой техники во вред человечеству падают. Обезьяна с гранатой - вот в кого превращается наше хваленое человечество!

    -  Превращается, - кивнул Макаров, чавкая куском торта.

    -  А следовательно, - победно заключил Калашников, - вероятность теракта, способного закончиться всепланетной катастрофой, постоянно растет. И если не предпринять специальных усилий, направленных на совершенствование общества, на создание нового человека с этикой, соответствующей его техническим возможностям, - то рано или поздно очередной Усама обрушит на наши головы ядерный дождь!

    -  Обрушит, - согласился Макаров, - обязательно обрушит.

    -  Вот так-то, - сказал Калашников и развалился в кресле, потянувшись всем телом.