Лиат заглянула ему в лицо. Ее взгляд выражал страх и нетерпение.

— Я же не сказала, что не пойду, — объяснила она. — Я сказала, что не хочу идти.

Ота наклонился к ней и нежно поцеловал в губы. Лиат приобняла его здоровой рукой.

— Не оставляй меня, — сказала она чуть слышно.

— Куда я денусь? — отшутился он, за нежным тоном пряча вопрос. Лиат, такая маленькая и смелая, улыбнулась и кивнула. Весь остаток пути она продержала его за руку.

В веселом квартале не бывало по-настоящему тихих ночей. Фонари отбрасывали на стены домов пляшущие отсветы, из дверей заведений лилась музыка: флейты и барабаны, рожки и голоса. По дороге им дважды встречались дома с балконами, где замерзшие полуодетые проститутки зазывно висели на перилах, точно туши в мясницкой. Все состояние Сарайкета, богатейшего из городов юга, текло по этим улицам, захлестывая и увлекая с собой. Ота, против ожидаемого, не почувствовал в себе ни вожделения, ни неприязни.

Наконец они приблизились к дому утех Амат, прошли обитые железом ворота в высокой каменной стене, миновали жалкий садик, что отделял основную часть от кухни, и очутились в общей комнате черной половины. Там все бурлило от суеты. Рыжеволосая Митат помогала хозяйке раскладывать на столах свитки и документы. За ними, нетерпеливо покусывая ноготь, ходила Мадж. Когда охранники отправились вглубь дома, приветствуя товарищей, Ота заметил двух юношей — одного в одеждах Дома Янаани, другого — со знаком таможенной службы гавани. Те выжидательно переминались с ноги на ногу. «Посланцы, — сказал себе Ота. — Значит, что-то произошло».

Припомнилось: «Амат ближе к правде, чем ей кажется. Времени осталось мало».

— Лиат-кя, — произнесла Амат, приветственно поднимая ладонь. — Подойди-ка. Я хочу тебя кое о чем спросить.

Лиат вышла вперед, Ота — за ней. Глаза Амат сияли каким-то торжеством. Она ласково обняла Лиат, и та в ответ обхватила ее здоровой рукой. Ота заметил, что девушка вот-вот расплачется.

— Прости, — сказала Амат. — Я думала, тебе ничто не угрожает. А сделать надо было так много, что… Я недооценила ситуацию. Нужно было тебя предупредить.

— Почтеннейшая наставница, — начала Лиат и не смогла договорить. Улыбка Амат согревала, как летнее солнце.

— Мадж ты, конечно, помнишь. Это Митат, а вон тот громила у стены — Ториш Вайт, начальник моей стражи.

В этот миг Мадж заговорила, но не на своем наречии, а по-хайятски. Несмотря на сильный акцент, Ота разобрал слова:

— Не думай видеть тебя снова.

Улыбка Лиат приугасла.

— Ты очень хорошо говоришь, Мадж-тя.

— Я здесь жду недели, — холодно отозвалась Мадж. — Что я еще делай?

Амат оглянулась. Ота заметил, как женщина по имени Митат встретилась с ней глазами, потом перевела взгляд на островитянку и потупилась. В воздухе повисло напряжение, от которого умолкли все. Даже посланцы перестали переминаться с ноги на ногу и уставились на них.

— Она пришла помочь, — сказала Амат.

— Она пришла, потому что ты ее позвать, — возразила Мадж. — Потому, что ты ей нужна.

— Мы все друг другу нужны, — повелительно сказала Амат и выпрямилась во весь рост. Казалось, она заполнила собой комнату. — Я попросила ее придти. У нас есть почти все, что необходимо. Без нее нам не справиться.

Мадж медленно отвернулась от Амат и приняла позу приветствия — совсем по-детски, неловко. Ота заметил румянец на ее бледных щеках и все понял.