айЭм посмотрел на него, направив глаза-лазеры:

— Уверен? Я собирался поспать здесь, с тобой.

— Спасибо, но я бы хотел побыть один. И, опережая тебя, нет, я не собираюсь делать ничего глупого. Можешь забрать у меня оружие.

— Поверишь, если я скажу, что уже это сделал?

Перед глазами всплыло воспоминание, как он стоял, приставив пистолет к виску, в первую ночь, когда Селене стало плохо.

— Да. Поверю.

Кроме одного сорокового, если только парень не разобрал джакузи.

айЭм снова заговорил, и Трэз наблюдал, как он уходит, периодически кивая, просто чтобы не быть грубым. Его разум снова уплывал, и прежде чем он понял, глаза последовали за ним, закатываясь.

Не успел он сообразить, как уже лежал на кровати.

Голос айЭма раздался откуда-то сверху, словно голос Бога или диктора:

— Я оставлю свет включенным.

Словно ему четыре года.

— Спаси…

***

айЭм стоял над братом, когда Трэз вырубился на середине «спасибо». Когда из рта парня вырвался тихий храп, он покачал головой.

Брат будет в таком состоянии еще очень долго.

Посмотрев в изножье кровати, он увидел штаны, которые скинул на пол, и подошел, чтобы поднять их. Наверное, будет лучше, если проснувшись, парень не увидит именно их первым делом… айЭм бы вообще предпочел их выбросить. Но мысль, что они могли стать важным символом смерти Селены, остановила его, и в итоге он сложил брюки и убрал на полку шкафа.

Он еще раз проверил Трэза. Больше он ничего не мог сделать, только подтащить кресло к кровати и смотреть, как парень дышит следующие четыре, шесть или десять часов.

Он помедлил на выходе из комнаты… и не увидел ничего тревожного, кроме того факта, что парень напоминал покойника.

Ничего тревожного.

Все по-старому.

Господи, его сейчас вырвет.

Спустившись на второй этаж, он подошел к открытым дверям в кабинет Рофа. Все братья и воины собрались там, кто-то сидел, кто-то прохаживался, несколько стояли, прислонившись к стене.

Они замолчали и посмотрели на него.

Он поднял руку, здороваясь.

— Не хотел отвлекать вас. Просто подумал, что вы захотите узнать, что он спит наверху. Он очень благодарен вам за все, что вы сделали, и попросил меня передать это.

Кто-то забормотал… но что-то было не так. Причем серьезно.

— Что случилось? — медленно спросил он.

— Зайди на минуту и закрой за собой двери? — заговорил Роф из-за резного стола.

Значит, они ждали его.

— Ну, да. Не вопрос.

Закрыв их внутри, он скрестил руки на груди.

— Рассказывайте. И не надо ходить вокруг да около. У меня нет на это ни сил, ни терпения.

Роф направил свои солнечные очки в его сторону.

— Примерно полчаса назад в дом для аудиенций звонили.

— Кто?

— Звонивший не представился. Однако, очевидно он принадлежит к с’Хисбэ. Ключевая мысль в том, что либо я выдам твоего брата завтра к полуночи, либо Королева объявляет войну не просто мне и Братьям, а всей расе вампиров.

айЭм закрыл глаза.

Ему следовало ожидать этого. На самом деле.

Но он бы не отказался от хотя бы десятиминутной передышки перед тем, как взорвется очередная драма.

Шумно выдохнув, он пробормотал:

— Вот сукины…

— Мы не отдадим его.

Глаза айЭма вылезли из орбит.

— Что?!

Роф уперся мощными предплечьями в стол, подаваясь вперед и обнажая клыки.