– Сам справлюсь: твое место здесь. Возьму с собой Фила с Трофимом, чтобы никто даже не вякал.

О Филе все наслышаны достаточно. Трофим куда бы ни подошел, сразу все замолкают. Ходит за ним недобрая слава, и потому его откровенно побаиваются. Но для меня он самый что ни на есть замечательный человек. Прежде всего надежный.

– Как ты думаешь, по кому они вначале ударят?

Вопрос глупый, но Гудрон ответил уверенно:

– По нам конечно же: у Грошева людей побольше будет. И еще. Пообщался я с Ваней Бемби – как они сюда попали. Так вот, исходя из рельефа местности в направлении Центра, если пройдут сквозь нас, перквизиторам куда проще будет оторваться от преследования. В общем, почти гарантированно Гардиана ждать нам. А еще я считаю, что Грошев не сразу на выручку придет. Выждет некоторое время, чтобы мы перквизиторов как можно больше потрепали, и уже только тогда. Но это мое мнение, никому его не навязываю.

Ночь прошла в ожидании атаки. Тревогу сыграли трижды, и один раз даже дошло до стрельбы – у кого-то не выдержали нервы. К утру опустился густой – в нескольких шагах ничего не видно – туман, тогда-то все и случилось. Как ни готовились к атаке перквизиторов, она была внезапной. Мгновением раньше что называется – гробовая тишина, и вдруг ночь взорвалась бешеной стрельбой и криками. Положение создалось критическое, и в любой момент могла начаться паника, которая означала бы конец. Но грохнула единственная граната, которая была у Трофима, а затем заговорил пулемет в руках у Гудрона. Борис не экономил патроны, отлично понимаю, это – единственный шанс. И он его использовал: оставляя убитых и раненых, наш враг исчез в тумане так же внезапно, как и появился.

– Что там у вас?! Почему стрельба?! – надсаживался в радиостанцию Грошев.

– Попытка прорыва.

Я старался говорить спокойно, хотя после недавнего боя нет-нет да и потряхивало.

– Отбились?

– Куда бы мы делись?

– Жертв много?

– Пока непонятно. Но они есть.

– Мы у себя атаку ждали.

Как выяснилось, прав был Гудрон.

– Теоретик, ты, если что, там держись! Ждем рассвета. Сам понимаешь, в таком тумане черта с два определишь – свой или чужой.

Слова Грошева звучали как оправдание. Он хотел добавить что-то еще, но в наушниках послышались близкие выстрелы.

– Что там у вас? – Мало того что я в точности повторил вопрос самого Грошева, так еще и начал орать тоже.

Ответа я не дождался: наверняка ему уже было не до переговоров. И теперь оставалось только надеяться, что они справятся сами.

– Что у них? – прибежал привлеченный моим криком Гудрон.

– Не знаю точно, но, по-моему, теперь атаковали их.

– То-то мне стрельба не показалась. Игорь, мы сейчас людей на помощь не поднимем: тут бы со своей ситуацией разобраться.

– Понимаю. Потерь много?

– Не менее двух десятков. И все равно скажу, что легко отделались. Жаль только, что Фил погиб.

– Точно погиб?

– Точно, Игорь, точно. Еще в самом начале.

Новость заставила заскрипеть зубами. Пусть к Филу я особенно теплых чувств не питал, но лишиться такого союзника было безумно жаль. Не говоря уже о том, что как человек он был далеко не самым плохим.

– Патроны к пулемету остались?

Если бы не он, все могло бы сложиться куда хуже.

– С дюжину, не больше. Сейчас пойду изымать у тех, кто только на глаза попадется. Глядишь, и чего-то наковыряю.

– «Капкан», «Капкан»!

Раз за разом я продолжал повторять в ларингофон позывной Грошева, который надолго умолк, и в наушниках кроме шипения и еще каких-то помех ничего слышно не было.