Он глубоко затянулся.

– Я оказался прав. Алек уже был у берега, я смог войти в воду и перехватить его. Но, огибая утес, он разбил голову о скалу. Череп треснул, мозги вытекали наружу, и он был абсолютно мертв.

Макгилл тяжело вздохнул.

– Ужасно! Но я не понимаю, как тебя могли обвинять в чем‑нибудь?

– Не понимаешь? Что ж, я расскажу тебе. Еще двое слышали, как кричал Алек, но были слишком далеко, чтобы помочь ему. И они видели, что я бегу как угорелый. Потом говорили, что видели, как я бежал, бросив Алека. Эти двое – братья Алека, Эрик и Чарли.

Макгилл присвистнул.

– Теперь понимаю.

– Следующие четыре года они отравляли мне жизнь, прошел через ад, Майк. Делоне только в Петерсенах, они застроили против меня всех ребят. Таким одиноким я никогда потом не был. Наверное, я бы спятил, если бы не сын Гури, Таухаки.

– Туго тебе пришлось.

Бэллард кивнул.

– В общем, когда мне было шестнадцать, старый Бен появился в долине – словно с неба свалился. Именно тогда готовились к строительству шахты. Он наслушался местных сплетен, посмотрел на меня и на мать, и потом у них возникла серьезная ссора. Разумеется, он одержал верх; немногие могли спорить с Беном. В результате я отправился с ним обратно в Англию.

– А твоя мать?

– Она прожила там еще несколько лет – пока не начали строить шахту, а затем тоже вернулась в Англию.

– И снова держала тебя в ежовых рукавицах?

– Уже не так, к тому времени я понял, как с ней обращаться. И мог сопротивляться ее опеке.

Бэллард выбросил щелчком окурок в снег.

Они немного помолчали, потом Макгилл произнес:

– И все‑таки я не совсем понимаю. Взрослые люди не ведут себя так, как ведет Чарли, только из‑за того, что случилось когда‑то в детстве.

– Ты не знаешь Чарли, – сказал Бэллард. – Джон – парень нормальный, да и Эрик, если не считать того, что он вбил себе в голову по поводу шахты. Но, во‑первых, Чарли и Алек очень дружили – они были близнецами. Во‑вторых, хотя и нельзя назвать Чарли недоразвитым, но и взрослым – тоже нельзя, он так и не вырос. Еще вчера вечером ты сказал, что он как мальчишка.

– Точно.

Макгилл в задумчивости потер щеку. Он не успел побриться, и щека была колючей.

– И все‑таки я рад, что ты рассказал мне. Мне многое стало ясно.

Бэллард снова завел стартер, и на этот раз двигатель плавно загудел.

– Давай поедем прямо в ущелье.

Он въехал в город, и когда они проезжали супермаркет Макгилл показал на отъезжающую машину.

– Похоже, что он тоже выезжает.

– Это Джон Петерсен.

Бэллард прибавил скорость и выехал вперед, помахав Петерсену рукой.

Когда Петерсен поравнялся с ними, Макгилл опустил боковое стекло.

– Далеко собрались, мистер Петерсен?

Джон ответил:

– Завтра у меня ранняя деловая встреча в Крайстчерче, поэтому я решил сегодня выехать пораньше и сыграть партию‑другую в гольф.

Он улыбнулся и показал на падающий снег.

– С гольфом только не повезло, не правда ли?

– Боюсь Вас огорчить, – сказал Макгилл. – У нас есть сведения, что Ущелье заблокировано!

– Как заблокировано? Не может быть!

– Мы как раз собираемся посмотреть. Может быть, вы хотите присоединиться к нам?

– Хорошо. Но я уверен, что вы ошибаетесь.

Макгилл закрыл окно.

– Как сказала Снежная Королева, перед завтраком я смогу подумать о шести невозможных вещах. Поезжай, Йен.

Они выбрались на дорогу, что поднималась к Ущелью и шла параллельно реке. Когда лучи фар скользнули по руслу реки, Макгилл произнес:

– По‑моему, Джек Стивенс был прав.