|
Все дело заключалось в том, что он был до смерти напуган и не мог этого скрыть. -- Пожалуй, воздержусь, -- сказал он. -- А то еще откусит, чего доброго... Слушай, давай-ка уберем ее отсюда. Дам ей пятьдесят франков и посажу в такси. -- Вряд ли она так легко отпустит тебя на покаяние, -- заметил я, наслаждаясь его растерянностью. -- У нее дело на уме. К тому же, если она действительно не в себе, может, она и не вспомнит о деньгах. -- Ей-богу, Джо, а ведь это мысль! -- отозвался он, вмиг оживившись. -- Мне это как-то не пришло в голову. У тебя законченно криминальный склад ума. Только слушай: не оставляй меня с ней наедине. Просто поглядывай в нашу сторону -- ей же все до лампочки. Ей впору и с кобелем трахнуться, стоит только попросить. Лунатичка. ________ * Дрянь порядочная это вино (фр.). 335 Я облачился в пижаму и залез в постель. Однако время шло, а она никак не появлялась из ванной. Мы оба забеспокоились. -- Сходи узнай, что там с ней,--сказал я Карлу. -- Сам сходи, -- отозвался он. -- Я ее боюсь. Поднявшись, я постучал в дверь ванной. -- Войдите, -- отозвалась она тем же ровным, невыразительным голосом. Я открыл дверь. Раздетая донага, она стояла ко мне спиной. Запечатлевая губной помадой на стене очередной из своих шедевров. Мне не оставалось ничего другого, как призвать на помощь Карла. -- Ну, совсем сбрендила, -- выдавил я из себя. -- Расписывает стены своими стихами. Пока Карл зачитывал вслух написанное, мне на ум пришла действительно блестящая мысль. Она требует двести франков. Хорошо. У меня денег не было, но у Карла, я подозревал, не могло не быть; как-никак ему выдали жалование всего день назад. Я был уверен, что, заглянув в том с "Фаустом", стоящий в его комнате, обнаружу между страницами две или три стофранковые ассигнации. Карлу было неведомо, что я знаю о существовании его засекреченного хранилища. Я и набрел-то на него совершенно случайно, в один прекрасный день роясь по полкам в поисках словаря. В том, что "Фауст" продолжал оставаться его тайным загажником, я не сомневался, ибо позднее не раз удостоверялся в верности своего открытия. Был даже период, когда целых два дня я проголодал заодно с ним -- и ничем не обнаружил своей осведомленности о его секретах. Больше всего меня интриговало тогда, как долго он сможет от меня таиться. Мой мозг заработал с лихорадочной быстротой. Надо будет всеми правдами и неправдами завлечь их обоих в мою комнату, достать деньги из тайника, всучить ей, а затем, воспользовавшись ее очередным походом в ванную, извлечь их из ее сумки и водрузить обратно в чрево гетевского "Фауста". Не стоит препятствовать Карлу наградить ее теми пятьюдесятью франками, о которых он обмолвился; пусть себе идут в уплату за транспорт. Что до двух сотен, то она вряд ли хватится их до утра; коль скоро она действительно не. в своем уме, она о них и не вспомнит, если же наоборот -- по всей видимости, заключит, что обронила ассигнации в такси. Каково бы ни было истинное положение дел, из этого дома она выйдет так же, как вошла 336 в него, -- в состоянии транса. Ни малейшей вероятности того, что на обратном пути ей взбредет в голову выяснять его местонахождение, я не допускал. Замысел сработал без сучка и без задоринки -- с той лишь поправкой, что прежде, чем отправить нашу гостью восвояси, нам обоим пришлось ее трахнуть. Произошло это абсолютно спонтанно. К вящему изумлению Карла, я выложил ей две сотни франков, напутствуя его присовокупить к ним еще пятьдесят на такси. Она с головой ушла в сотворение нового поэтического шедевра -- на этот раз с помощью карандаша и листа бумаги, предварительно выдранного из книжки. |
