|
А потом раздобудем девочек. У вас вот есть за что подержаться. И я хочу подержаться тоже. Я спросил Пайла: – Как вы думаете, правду говорят насчет Фат Дьема? – Не знаю. А это важно? Если важно, – сказал он, – мне хотелось бы съездить туда и поглядеть своими глазами. – Для кого важно? Для экономической миссии? – Да как вам сказать… Трудно провести границу. Медицина ведь тоже оружие, не так ли? А эти католики, они здорово настроены против коммунистов, а? – Они торгуют с коммунистами. Епископ получает от коммунистов коров и бамбук для своих построек. На думаю, что католики – это та самая «третья сила», о которой мечтает Йорк Гардинг, – поддразнил я его. – Сматывайтесь, – кричал Гренджер. – Нельзя же здесь киснуть всю ночь. Я еду во Дворец пятисот девушек. – Если вы и мисс Фуонг не откажетесь со мной поужинать… – предложил Пайл. – Вы можете поесть в «Шале», – прервал его Гренджер. – А я побалуюсь с девочками по соседству. Идем, Джо. Ты то, надеюсь, мужчина? Кажется, именно в ту минуту, когда я раздумывал, что такое мужчина, я впервые почувствовал нежность к Пайлу. Он сидел, чуть чуть отвернувшись от Гренджера, и вертел пивную кружку с выражением полной отчужденности. Он сказал Фуонг: – Вам, наверно, здорово надоели наши деловые разговоры, – я хочу сказать, разговоры о вашей родине? – Comment? note 16 – Что вы собираетесь делать с Миком? – спросил атташе. – Бросить его здесь, – сказал Гренджер. – Разве можно! Вы ведь даже не знаете, как его зовут. – Давайте возьмем его с собой. Пусть им займутся девочки. Атташе по экономическим вопросам затрясся от смеха. Его лоснящееся лицо расплылось, как на экране телевизора. – Вы, молодые люди, – сказал он, – можете поступать как угодно, а я слишком стар для таких забав. Я увезу его к себе домой. Вы уверены, что он француз? – Он говорил по французски. – Если вы дотащите его до моей машины… Когда он отбыл, Пайл сел в коляску с Гренджером, а мы с Фуонг последовали за ними по дороге в Шолон. Гренджер попытался было подсесть к Фуонг, но Пайл оттащил его. Мы ехали по длинной пригородной дороге к китайскому кварталу, а мимо нас, под мягкой черной впадиной звездного неба, неслась темная вереница французских броневиков, с устремленным вперед орудийным дулом и безмолвной, как изваяние, фигурой офицера: видно, опять какие нибудь беспорядки в наемной армии секты Бинь Ксюен – владелицы «Гран монд» и игорных домов в Шолоне. Ведь это был край непокорных феодалов. Совсем как в средние века в Европе. Но что здесь было нужно американцам? Колумб еще и не помышлял открывать их страну. Я сказал Фуонг: – Этот Пайл мне нравится. – Он тихий, – сказала Фуонг, и эпитет, который она употребила впервые, прижился, как школьная кличка! Даже Виго с зеленым козырьком на лбу и тот воспользовался им, рассказывая мне о смерти Пайла. Я остановил рикшу у «Шале» и приказал Фуонг: – Ступай займи нам столик. Я позабочусь о Пайле. Во мне родилась потребность оберегать его. Мне и в голову не приходило, что я сам куда больше нуждаюсь в защите. Глупость молчаливо требует от вас покровительства, а между тем куда важнее защитить себя от глупости, – ведь она, словно немой прокаженный, потерявший свой колокольчик, бродит по свету, не ведая, что творит. Когда я дошел до Дворца пятисот девушек, Пайл и Гренджер были уже там. Я спросил стоявшего в воротах постового военной полиции. |
