|
Видите ли, я имел удовольствие знать профессора Пайла и его супругу… – Виго вас ждет, – сказал я и пошел от него прочь. Тут он впервые заметил Фуонг, и когда я оглянулся, он смотрел нам вслед с мучительным недоумением: извечный старший брат, который ничего не понимает в делах младшего. 3 Пайл впервые встретил Фуонг в том же «Континентале» месяца через два после своего приезда. Наступал вечер, а с ним и та мгновенная прохлада, которую приносит заход солнца; в переулках зажигали свечи. На столиках, где французы играли в «восемьдесят одно», стучали кости, а девушки в белых шелковых штанах возвращались на велосипедах домой по улице Катина. Фуонг пила оранжад, я – пиво, и мы сидели молча, довольные тем, что мы вместе. Но вот Пайл нерешительно подошел к нашему столику, и я их познакомил. У него была манера в упор глазеть на девушек, словно он их никогда не видел, а потом краснеть от смущения. – Я вот все хотел спросить, не согласитесь ли вы с вашей дамой, – сказал Пайл, – пересесть к моему столику. Один из наших атташе… Это был атташе по экономическим вопросам. Он так и сиял улыбкой с террасы над нами, – широкой, приветливой, сердечной улыбкой уверенного в себе человека, который «не теряет своих друзей, потому что употребляет самые лучшие средства от пота». Я не раз слышал, как его звали «Джо», но так и не узнал его фамилии. Он поднял страшную суету, шумно отодвигая стулья и вызывая официанта, хотя в «Континентале» вам все равно могли подать только пиво, коньяк с содой или вермут касси. – Вот не надеялся вас здесь встретить, Фаулер, – сказал Джо. – А мы ожидаем наших ребят из Ханоя. Там, говорят, было настоящее сражение. Почему вы не с ними? – Мне надоело летать по четыре часа, чтобы попасть на пресс конференцию, – сказал я. Он неодобрительно поглядел на меня. – Наши ребята прямо горят на работе. Подумать только, они ведь могли бы зарабатывать вдвое больше и без всякого риска, если бы занялись торговыми делами или писали для радио. – Но тогда им пришлось бы работать, – сказал я. – Они, как боевые кони, чуют запах битвы, – продолжал он ликующим тоном, не слушая того, что ему не хотелось слышать. – Билл Гренджер – его хоть привязывай, когда где нибудь пахнет дракой. – Вот тут вы правы. На днях я видел, как он дрался в баре «Спортинг». – Вы понимаете, что я говорю совсем не об этом. Два велорикши, бешено вертя педали, пронеслись по улице Катина и картинно замерли у дверей «Континенталя». В первой коляске сидел Гренджер. Во второй лежала серая, бессловесная груда, которую Гренджер стал выволакивать на тротуар. – Давай, Мик, – приговаривал он. – Ну, идем. – Потом он стал препираться с рикшей. – На, – сказал он. – Хочешь бери, хочешь нет, – и бросил на землю в пять раз больше денег, чем полагалось. Атташе по экономическим вопросам сказал нервно: – Наши ребята тоже хотят немножко отдохнуть. Гренджер кинул свою ношу на стул. Потом он заметил Фуонг. – Ишь, старый черт, – заорал он. – Где ты ее подцепил, Джо? Вот не думал, что ты еще на это способен… Простите, мне надо в клозет. Присмотрите за Миком. – Здоровая солдатская прямота, – заметил я. Пайл сказал серьезно, снова покраснев: – Я ни за что бы вас не пригласил, если бы знал… Серая куча на стуле зашевелилась, и голова упала на стол, будто жила отдельно от всего остального. Она испустила вздох, длинный свистящий вздох, полный беспредельной скуки, а потом замерла снова. |
