– Идёмте, – сказал Карлссон. – Мы внутри рифового массива, но ещё находимся выше уровня океана. Эти пещеры – естественные. Мы тут только кое‑что подровняли…

Не дожидаясь ответа, он двинулся вперёд. Мне не оставалось ничего иного, как включить фонарь и последовать за ним. Коридор изгибался, петлял, разветвлялся, и вскоре я совершенно потерял ориентировку. Чувствовал только, что мы постепенно спускаемся все ниже и ниже.

Внезапно я услышал плеск. Где‑то совсем близко была вода. Стены коридора ушли в стороны, и мы очутились в довольно большой пещере. Своды её тонули во мраке, а совсем близко у наших ног с тихим шелестом ударяли в каменный пол волны. Это было подземное озеро, а вернее, небольшой подземный залив. В сдержанном непокое его вод отражалось дыхание близкого океана.

– Мы почти у цели, – услышал я голос Карлссона. – Сейчас прилив, и вода поднялась высоко. Пока наденем скафандры и приготовимся к спуску, вода начнёт спадать. Вам приходилось погружаться на тридцать – сорок метров?

– Нет, – признался я.

– Ну, не беда. У меня хорошие скафандры – лёгкие и надёжные. Надеюсь, справитесь. Единственная опасность нашей экскурсии – мурены. Они заплывают в эти лабиринты. Придётся взять оружие. Попадаются и спруты, но небольшие. Крупные сюда забираются редко.

“Ещё не легче, – подумал я. – Прогулка к вулканическому цоколю Муаи может оказаться богатой впечатлениями… Черт меня дёрнул согласиться! Впрочем, теперь отступать поздно… Пусть лучше воображает, что для меня все это – раз плюнуть…”

Скафандры действительно оказались превосходными. Я натянул свой без труда, и Карлссон помог мне закрепить шлем. Дышать было очень легко. Гибкий металлический шланг соединял шлем с небольшими баллонами, укреплёнными за спиной. В баллонах, по‑видимому, находился кислород.

– Сделайте несколько глубоких вдохов, – услышал я голос Карлссона. – Так, хорошо… Можете отвечать мне, скафандры радиофицированы.

– Замечательная штука, – сказал я, имея в виду скафандр. – Последняя модель?

– Нет. Они изготовлены лет пятнадцать назад. Впрочем, я не уверен, что сейчас научились делать лучше.

– Я и таких не видел.

– Эти сделаны по специальному заказу. Рассчитаны для глубин до трехсот метров.

– Ого! Разве возможно такое погружение в лёгком скафандре?

– После небольшой тренировки вполне возможно. Мне приходилось погружаться в нём и глубже…

Я с сомнением покачал головой, но Карлссон не заметил этого движения. Мой шлем остался неподвижным, и я убедился, что он очень просторен: в нём можно было свободно вертеть головой.

– В гребне шлема находится осветитель. Включающее устройство под левым баллоном, – снова услышал я голос Карлссона. – Вы можете включать и выключать свет левой рукой.

Я засунул руку за спину и нащупал какой‑то язычок. Дёрнул за него. Вспыхнул яркий свет, похожий на свет автомобильных фар. “Фары” находились где‑то над головой. Это напоминало фонарь шахтёрской лампочки, только свет был гораздо сильнее. Поворачиваясь, я мог теперь осмотреть подземелье. Ребристые стрельчатые своды уходили высоко вверх. Местами с них свисали ажурные каменные драпировки, похожие на белоснежные кружева. Сталактиты спускались к самой воде и отбрасывали на её поверхность резкие причудливые тени. Под водой скалы круто обрывались. В глубине царил густой фиолетово‑синий мрак; там вспыхивали и гасли удивительные красноватые искорки. Картина была настолько фантастической, что, кажется, я даже позабыл на время о своих страхах.